Османец - [206]

Хоквуд понял, что только смерть Али-паши спасёт положение. Энтони едва держался на ногах, его шлем был смят, левая рука горела, вероятно от раны, он тяжело дышал и был как будто охвачен лихорадкой. Но вновь он заставил себя ринуться вперёд... и внезапно оказался напротив желанной цели, правда, на расстоянии нескольких футов.

Али Монизиндаде усмехнулся, оскалив зубы.

— Опять ты предатель, «— процедил он и в последний раз рванулся вперёд, но, взмахнув рукой, рухнул вниз на скамьи гребцов. Кто-то ударил его по голове.

Хоквуд тут же последовал за ним, сбил шлем, схватил за волосы, резанул по шее и поднялся наверх с истекавшей кровью головой в руке.

— Али-паша мёртв! — хрипло крикнул он. — Али-паша мёртв!

Турки закричали от ужаса.

— Вперёд! — зарычал дон Хуан охрипшим, как у Хоквуда, голосом. — Вперёд!

В последний раз христиане рванулись вперёд. Увидев отрубленную голову своего адмирала, турки потеряли волю к победе. Они отступили и вряд ли ещё вернутся. Пощады им ждать нечего. Испанцы безжалостно вытесняли турок, яростно косили их саблями, снова и снова рубили раненых, чтобы убедиться, что те мертвы. Спустя несколько минут после смерти Али-паши его флагман и три галеры были захвачены.

Теперь можно было оглядеться.

Посмотрев на север, Энтони убедился, что там тоже одержана победа. Окружённая венецианцами эскадра Широччо постепенно уничтожалась. Ни одной из турецких галер не удастся уйти, так же как и никому из команды.

Как позже узнал Хоквуд, эта победа далась нелегко, Барбариго был смертельно ранен и его племянник Марко Контарини, занявший его место, почти сразу же был убит. Только Федерико Наси, взявший на себя командование эскадрой, достиг окончательной победы. Широччо-пашу достали из моря смертельно раненным.

В центре эскадра Али-паши была разбита наголову.

Но на правом фланге дела обстояли не так хорошо. Улуч-Али, заметив продвижение Дориа, пытающегося избежать окружения, к югу, мог выбирать один из двух тактических манёвров. В первом случае надо было направить девяносто галер против генуэзской эскадры и превосходящими силами уверенно достичь победы хотя бы в этом месте независимо от того, что происходит в целом. Но Улуч сразу понял, что правый фланг турецкого флота уже потерян, а центр находится в опасности. Поэтому он решил сделать всё возможное, чтобы не допустить полного разгрома турок. Он направил свои суда прямо на брешь, образованную в рядах христиан манёвром Дориа, намереваясь справа атаковать центральную эскадру дон Хуана и расширить участок прорыва.

Заметив этот манёвр, Джустиниани развернул малочисленную эскадру максимально вправо на центр, чтобы отразить нападение. Но мальтийцы были сметены, их суда захвачены, а команды уничтожены.

Санта-Крус понял масштабы катастрофы и отправил восемь галер под командованием дон Хуана де Кардона на помощь мальтийцам. К несчастью, они прибыли слишком поздно и теперь оказались в центре жесточайшей схватки. Каждому христианскому кораблю здесь противостояло по два турецких. Именно это увидел Хоквуд сразу после того, как захватил флагман Али Монизиндаде.

Христиане были вновь разбиты, они сражались до последнего человека. Кардона был смертельно ранен, из пятисот воинов на борту его корабля в живых осталось только пятьдесят. На борту «Флоренции» убиты были почти все, включая галерных рабов; капитан Томазо де Медичи, тяжело раненный, обнаружил, что в его распоряжении осталось лишь семнадцать рыцарей ордена Святого Стефана. На двух папских галерах «Сан-Джованни» и «Пьямонтеса» в живых не было никого, а галерные рабы так и остались сидеть, прикованные цепями к своим вёслам, но только уже мёртвые.

Эту резню видели Хоквуд и Санта-Крус. Маркиз уже рванулся туда с галерами, ещё остававшимися в резерве.

Энтони схватил дон Хуана за плечо.

— Милорд, правый фланг в опасности.

Дон Хуан сразу же оценил ситуацию, обратив внимание и на то, что теперь генуэзская эскадра была в нескольких милях. К этому времени Дориа понял, что его обманули, и возвращался обратно. Но он сможет прийти на помощь не раньше чем через полчаса.

— Пусть Господь покарает этого человека за предательство, — прорычал дон Хуан.

— Я так не думаю, милорд, Дориа просто перехитрили. Но как бы то ни было, мы не можем больше ждать его.

— Ты прав. — Дон Хуан посмотрел по сторонам. Затем он приказал всем покинуть турецкие галеры, которые люди грабили, прежде чем жечь. Его суда направились на спасение папской эскадры.

Произошло ещё одно жестокое сражение, но теперь Улуч-Али понял, что его может смести весь флот противника. Суда христиан, кинув трофеи, шли на помощь главнокомандующему; Дориа двигался с юга.

Улуч в свою очередь отдал приказ оставить трофеи и направить тридцать уцелевших галер назад в залив. Напоследок он поднял на своей мечте знамя ордена Святого Иоанна, снятое с флагмана Джустиниани.

— Мы разобьём их до последнего! — прокричал дон Хуан. — Сигналь всеобщую атаку.

Энтони вновь взглянул по сторонам. Команды христиан почти выбились из сил. Даже люди Дориа, не задействованные в сражениях, гребли впустую в течение двух часов.

К тому же предательские обрывки облаков возвращались и затягивали небо.