Ослик Иисуса Христа - [44]

– К нам нечасто привозят птиц, – добавил доктор, – спасибо.

– Как не привезти? – ответил Ослик.

Но заберут они его позже. Генри записал телефон приюта и заплатил. К концу выходных, как врач и обещал, голубь действительно окреп и ждал своего часа.

Выходные же прошли как нельзя лучше.

Ослик и Ингрид не скучали: True-to-Life Club в Сити, изысканная еда, секс и обширная культурная программа. В субботу Ингрид показала Генри выставку Tate St Ives в Сент-Айвс (плюс музей Барбары Хепворт), а в воскресенье Ослик отвёз её в Портсмут на предприятие M.M.S., где собиралось оборудование для их марсианской программы.

В Портсмуте Ослик познакомил Ингрид с Катей Смит – маркетологом и дизайнером M.M.S., и с Паскалем Годеном, давним другом Ослика из Тулузы. Опытный инженер Matra Marconi Space, Паскаль был известен не только своими изобретениями, но и как искусный популяризатор науки. Он же руководил производством модуля, в котором Ингрид полетит на Марс.

– Кто ещё полетит? – спросила Ингрид.

– Мы с тобой, – Ослик загадочно улыбнулся. – Смит (ты ещё услышишь о ней), Паскаль, наш голубь (допустим, его зовут Маркус), согласна? – Ингрид кивнула (голубь и вправду походил на Маркуса). – Кое-кто из CVI (Генри загнул большой и указательный пальцы правой руки) и, если хочешь, Энди Хайрс.

Хайрс? После разговора с Энди Ослик не исключал и этой возможности. Он изучил её данные. Энди свободна, крайне любопытна, бисексуальна и близкая подруга Ингрид. Она новый персонаж и, безусловно, внесёт разнообразие в довольно сложившийся уже коллектив романтиков гетеросексуалов.

Странная группа. Ингрид казалось, что предстоящий полёт – сугубо научный, преследует исследовательские цели и, соответственно, полетят в основном учёные. Но нет. Из учёных были только Ослик и Паскаль, а насчёт Маркуса Ренар и вовсе терялась. «Только голубя нам не хватало!» – так и порывалась она воскликнуть, но на счастье сдержалась. Голубь так голубь. Непонятно также, кто будет из CVI (и насколько их вообще можно считать учёными). Что же касается Энди – не то чтобы Ингрид уж очень хотелось лететь с нею, но и против ничего не имела.

– Как скажешь, – ответила Ингрид.

Остаток воскресенья она провела в одиночестве: много думала, слушала Дебюсси и мастурбировала. В тот же вечер она позвонила Энди на Сулавеси, сообщила ей новость (Энди тоже летит на Марс), и та несказанно обрадовалась. Во вторник Ренар, Ослик и Энди отправятся в Портсмут для предполётной подготовки, а в пятницу вернутся назад и уладят отношения с Tate. Предположительно в субботу они подпишут контракт в рамках комплексной марсианской программы с участием M.M.S., подразделений NASA, японской Nozomi Hinode Inc. и CVI.

Ход времени неожиданно изменился.

Время ускорялось, словно Бенуа Мандельброт запустил свои множества, а гипотеза об их конечности так и оставалась гипотезой.

Не зря Ослик изобразил «Биг Бен» на следующем своём холсте под названием «Рекурсивный анализ» (часть II). Внизу под «Биг Беном» прощались с жизнью молодой голубь и безработный блогер из Петербурга Вася Горюшкин-Кунц. Голубь был отравлен бёрдхантерами («чистильщики города, мужественные люди», как они себя считали), а Горюшкин-Кунц – действительностью.

«Русской действительностью», – подумала Ингрид. Даже время от времени (эпизодически и нерегулярно) слушая новости из Восточного блока, Ингрид падала духом и спешила выключить звук. Хватало нескольких секунд, чтобы сникнуть. Так что Вася ещё молодец. Который год он держался. Держался изо всех сил и до последнего пóстил свои протестные заметки в Твиттер.

Чуть в сторонке от «Биг Бена» Ослик изобразил «Шоколадницу» с Невского проспекта («Невский в шоколаде» значилось на фасаде), где Васе подали странный на вкус кофе и откуда он собственно кое-как выполз.

Завидев голубя, блогер обрадовался. «Если он и умрёт, – пришла мысль, – то не один». А вообще странно: Васе и жить не хотелось, и умирать было страшно. Без сомнения, Ослик демонстрировал «Модель крокодила» в действии. И молодой голубь, и блогер – мало того что не жили (полноценной, нормальной жизнью честного голубя и человека), но и боялись умереть. Теперь же они и вовсе рассчитывали на случай.

Рассчитывали, и не зря – случай, как видно, подвернулся. В левом нижнем углу холста друзей поджидал космический корабль пришельцев. Из него высовывались инопланетные ослики. Судя по мимике осликов, они криками приободряли несчастных и звали их к себе. Зрителю открывался акт сопричастности, в основе которого как ни крути лежал рекурсивный анализ и, в частности, фрактальная геометрия Мандельброта.

Бóльшая часть полотна была исчерчена различными фракталами и исписана знаками, определяющими ту или иную кривую. Формулы выглядели довольно незамысловато, но, зная, как обманчиво всё простое на вид, Ингрид не строила иллюзий: самые простые, казалось бы, человеческие чувства даются невероятным усилием над своей же животной сущностью.

Голубь по-прежнему покачивался на тонких лапках, будто и не ведал о скором спасении. Зато ведал Вася. Его взгляд (полный надежды) был обращён к кораблю, и не зря – в верхней части холста тот же корабль уже нёсся к звёздам, а из его иллюминаторов выглядывали счастливая птица и протестный блогер.