Ослепительный цвет будущего - [81]
Ее пальцы теребят кромку блузки в ромашках на участке, где выскочила нитка.
– Бедная Цзинлинь, – произносит Фэн. – Она… да, готова поспорить, ей бы очень хотелось влюбиться перед тем, как умереть.
Небо окрасилось бархатистым индиго; его оттеняют темные серебристые облака.
Однажды мама сказала мне: «В облаках, которые ты видишь ночью, таятся обещания».
– Птицу я тоже видела, – продолжаю я. – И, кажется, она видела меня. Но она не спустилась, она не…
Мой голос надламывается, и мне вдруг срочно нужен глоток воздуха.
– Может, она не хотела, – очень тихо произносит Фэн. – Может, этого было достаточно.
– В смысле? Она сказала мне поехать в Тайвань, значит, ей нужно мне что-то поведать.
– Может быть, на самом деле ей нужно просто помнить, – говорит Фэн. – И чтобы помнили ее.
Дым, пластами проплывая мимо, пританцовывает в воздухе ночного рынка. Я шумно тяну суп из миски, полной широких квадратиков плоской рисовой лапши, – несладкая закуска, которую заказала мне Фэн. Мы здесь вдвоем – сидим на лавке и наблюдаем, как дети играют с собакой. Они сидят на корточках и хихикают над болтающимися шелковистыми собачьими ушами.
Потом один из детей вскакивает и начинает кричать:
– Agong! Agong!
Мать спешит к ним, чтобы утихомирить. Она выдает длинную вереницу слов, но мне не удается их расслышать. Она выглядит обезумевшей.
– Что происходит? – спрашиваю я Фэн.
– Девочка говорит, что видит дедушку. А ее мать отвечает, что это невозможно.
– Почему?
Фэн пожимает плечами.
– Мать говорит, их дедушка на небе. «Нет, не на небе», – возражает маленькая девочка. «Откуда ты знаешь?» – спрашивает ее мама.
Девочка трясет головой.
Всего через несколько часов сорок седьмой день подойдет к концу.
– Маленькая девочка говорит: «Потому что на небо отправляются только ангелы». А теперь… мать отвечает, что их дедушка и есть ангел. Но девочка ей не верит.
Мы молча наблюдаем, как мать уводит девочек прочь. Та, что постарше, – она и устроила сцену – оглядывается через плечо, не прекращая глядеть куда-то вдаль.
– Дети знают истину, – очень тихо произносит Фэн.
Я поворачиваюсь к ней.
– В смысле? Что ты имеешь в виду?
– Они еще не научились жить с пеленой на глазах. Эта привычка приходит с возрастом. Дети всегда точно знают, что они видят. Именно поэтому духи не могут от них спрятаться.
Духи не могут от них спрятаться.
Я вспоминаю о птице, и о ее перьях, и о своих страшных снах, в которых она страдает и исчезает.
Я смотрю на город, на автомобили и мотоциклы, стекла и фонари. Здания вдалеке мерцают и светятся – россыпь искусственных звезд.
Мы наблюдаем, как молодая пара проходит через ночной рынок, толкаясь плечами, пальцы рук крепко переплетены. Они едят десерт напополам, улыбаются друг другу и смеются.
– Ты когда-нибудь была влюблена? – спрашивает Фэн.
– Не знаю, – отвечаю я, но чувствую, будто вру.
Любовь… А что мы на самом деле о ней знаем?
81
Осень, десятый класс
Прошло почти два месяца с тех пор, как Нагори сообщил мне про берлинскую выставку молодых художников, а папа до сих пор не обмолвился об этом ни единым словом. Видимо, мама решила ему не говорить. Будь что будет.
Шел июнь, и мне казалось, что у меня есть еще куча времени, но Нагори то и дело спрашивал, как продвигается подготовка.
– Что, черт подери, мне рисовать, Аксель?
Я плюхнулась на диван лицом вниз и вжалась носом в твидовую обивку. Мой скетчбук лежал на полу, куда я швырнула его ранее – чтобы не пришлось смотреть на уже начатые рисунки.
– Я вообще не понимаю, как сделать это долбаное портфолио.
– А что не так с рисунками, над которыми ты уже работаешь? – спросил он, вдавливая аккорды в свою электронную клавиатуру. Он сделал потише; я слышу стук его пальцев по пластику лучше, чем сами ноты. – Разве ты не рисовала после уроков?
– Все это не подходит. Я не могу просто продолжать рисовать эти странные, сюрреалистичные, схематичные… штуки. Если я правда хочу попасть на выставку, то должна отправить работы, которые более…
– Глубокие? – попробовал угадать он.
– Да, точно. Глубокие и более-менее законченные.
– Ну, на это просто нужно немного времени. Но я не уверен, что можно попытаться сделать работы глубокими. Мне кажется, именно так получается… претенциозный хипстерский отстой.
– Хипстерский? Ты серьезно? И это говорит мистер Опера Электроника!
Он вскидывает руки.
– Эй, я не изменяю своим принципам, чтобы стать «глубоким». Я просто стараюсь делать то, что мне искренне интересно. И ты все это делала, пока не начала волноваться из-за выставки и носиться со всем как заяц с морковкой.
Я вскинула брови.
– Заяц с морковкой?
Он пожал плечами.
– Пробую разные варианты. Курица с яйцом – сексизм какой-то. А вот зайцем может быть кто угодно.
– И то верно, – сказала я.
Аксель нажал кнопку, и маленькие красные огоньки на клавиатуре погасли. Он отодвинул мои ноги в сторону и плюхнулся рядом.
– Думаю, Нагори хочет, чтобы ты развивала то, что показывала ему.
Я пыталась забыть тепло его рук на своих ступнях в носках. Мне ужасно понравилось, каким естественным был этот жест; как он мог просто взять и прикоснуться ко мне.
Я напомнила себе, что это прикосновение для него, скорее всего, значит очень мало. Хотя нет – оно точно ничего не значит.
Рассказ опубликован в Первом выпуске альманаха Литературного объединения им. Лоренса Стерна под руководством А. Житинского. Данный альманах содержит произведения участников объединения и фрагменты обсуждений этих работ, а также материалы по литературным конкурсам в Интернете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Произведения Шессе часто называют шокирующими и неоднозначными – однако в степени их таланта не сомневаются даже самые строгие из критиков.В незаурядных и строгих по форме новеллах лауреат Гонкуровской премии (1973) исследует темы сексуальности, спасения, греха, смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.