Ослепительный цвет будущего - [108]
Когда я поднимаю взгляд, он прижимает к губам большой палец – как будто это должно помочь ему промолчать.
– Ты все понял неправильно, – наконец выдавливаю я из себя.
И тогда он поворачивается, и его глаза снова встречаются с моими; они такие грустные, такие поверженные.
– Аксель, я хотела, чтобы ты меня поцеловал. Больше всего на свете. Я хотела этого уже несколько лет. – Глубокий вдох. Медленный выдох. Я заставляю себя добавить: – Я до сих пор этого хочу.
Все. Сказала.
И даже осталась жива.
– Правда? – сиплым голосом спрашивает он.
– Очень. Но… Я не могу перестать думать о том дне…
Мне не нужно больше ничего говорить; по тому, как он побледнел, я понимаю, что он отлично знает, о чем я.
– Если бы я не была в твоем подвале, если бы мы не… – Целовались. Слово застревает у меня в горле.
– Ли, ты ни в чем не виновата, – мягко произносит он.
Я крепко зажмуриваюсь, сдерживая слезы, которые стремятся наверх через все мое тело.
– Нельзя себя винить. Нельзя просто взять и позволить тому дню поставить всю свою жизнь на паузу.
Мои глаза все еще закрыты, а легкие сдавило.
– И я боялась. – Слова вылетают так быстро и так тихо, что на секунду я отказываюсь верить, что действительно произнесла их.
– Ли, посмотри на меня. Ли?
Я заставляю себя открыть глаза.
Он долго смотрит на меня, пристально изучая мое лицо. Каждый раз, когда его взгляд падает на мои губы, я замечаю это. Мне становится тепло и немножко пьяно.
– Однажды твоя мама мне кое-что сказала. Было вафельное воскресенье, ты еще спала, и я помогал ей замешивать тесто. Она рассказала мне, как страшно ей было ехать в Америку и выходить замуж за твоего папу.
Я со всей силы сжимаю веки.
– Она рассказала, как страшно было уезжать от семьи, и хотя они с твоим папой были знакомы не так уж долго, какой-то внутренний инстинкт заставил ее поверить, что оно того стоит. Она сравнивала это с ощущением, когда решаешь перепрыгнуть каньон в надежде, что на той стороне все будет отлично.
Как в поговорке «хорошо там, где нас нет»? Я переплетаю пальцы на коленях. Мамины аналогии всегда напоминали крылатые выражения – их трудно было понять. Часто они еще и не обнадеживали.
– Ли.
Я открываю глаза.
– Она сказала, это было одно из лучших решений в ее жизни. Самый смелый ее поступок. Сказала, что надеется, что и в моей жизни выдастся такая возможность. Помню ее слова: «Как только ты поймешь, что важно, ты поймешь, как стать смелым». Мне кажется, отчасти я знал, даже тогда, что она говорила о нас с тобой.
Смелым. То же самое слово использовала Каро.
Мама всегда была за нас с Акселем. Она никогда ничего не говорила, но это было очевидно.
Я уговариваю себя посмотреть ему в глаза. Я была уверена, что за последние пять лет изучила каждую эмоцию, которая когда-либо затрагивала черты его лица. Я думала, что знаю это лицо лучше, чем кто бы то ни было. Я ошибалась. Взгляд, которым он смотрит на меня сейчас, – эта надежда в глазах, это яркое желание – я видела их раньше. Но никогда не догадывалась, что они предназначались для меня.
– Если тебе нужно подумать, я все пойму. Я пойму, если ты решишь, что это плохая идея. Я просто хочу, чтобы ты знала…
– Аксель, – говорю я ему. – Замолчи.
А затем совершаю, пожалуй, самый смелый поступок за всю свою жизнь.
Я преодолеваю пространство между нами и целую его – крепко.
Он кажется удивленным лишь долю секунды. И вот мои руки уже у него на лице, стягивают с его головы очки и бросают их на тумбочку. Мое тело вдавливает его в постель. Его губы – между моими зубами. Наши ноги переплетаются.
Мое сердце взрывается синим марганцем, и гуммигутовым желтым, и хинакридоновым розовым.
Я останавливаюсь и отстраняюсь.
Он улыбается, глядя на меня снизу. Идеальный антидот для моей паники. Я смотрю в его добрые глаза, на поднятые уголки его губ и чувствую, как напряжение во мне тает и испаряется.
– Какой цвет? – спрашиваю я его.
Аксель поглаживает мою руку несколько долгих секунд, все еще глядя мне в лицо.
Он издает тихий смешок.
– Все сразу.
106
На следующий день после нашего возвращения нам приходят посылки, которые ждали на почте. Я вижу письмо: судя по печати с датой, оно пришло сразу после того, как мы уехали в Тайвань. Оно проделало весь путь из Берлина сюда.
В верхнем углу напечатано: KREIS – RAUM FÜR KUNST.
– Ну? – вопрошает папа. – Ты собираешься его открыть или так и будешь стоять?
– Открой ты. – Я пихаю письмо чуть ли не ему в лицо.
– Ни за что. Оно – тебе. Ты должна гордиться собой, и неважно, что там внутри.
Некоторое время я молчу.
– То есть ты знаешь, что это? Мама тебе сказала?
– Да, – произносит он. – Сказала.
Мои руки так сильно трясутся, что я буквально рву конверт на куски, пока распечатываю его.
Дорогая Ли Чен Сэндэрс,
с огромным удовольствием приглашаем вас по-участвовать в нашем международном показе для молодых художников в Kreis – Raum für Kunst.
Я принимаюсь кричать уже после первого предложения. Когда я успокаиваюсь и дочитываю письмо до конца, в желудок словно падает тяжелая гиря. Я поднимаю глаза на папу, ожидая, что сейчас он скажет: это непрактично, это не то, чего следует добиваться…
– Что случилось?
«Все взрослые когда-то были детьми, но не все они об этом помнят», – писал Антуан де Сент-Экзюпери. «Полдетства» – это сборник ярких, захватывающих историй, адресованных ребенку, живущему внутри нас. Озорное детство в военном городке в чужой стране, первые друзья и первые влюбленности, жизнь советской семьи в середине семидесятых глазами маленького мальчика и взрослого мужчины много лет спустя. Автору сборника повезло сохранить эти воспоминания и подобрать правильные слова для того, чтобы поделиться ими с другими.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.