Осколки. Краткие заметки о жизни и кино - [35]
Продолжая свою любимую романтически-рыцарскую тему, я написал сценарий по роману Стивенсона «Черная стрела». Его на «Мосфильме» приняли без всяких замечаний, и предложили снимать фильм совместно с Францией — один из продюсеров оттуда заинтересовался этой работой. Он приехал в Москву, мы с ним встречались и на студии, и в частном порядке.
Оказалось, у него было желание сделать не романтический фильм, а какую-то мистическую тягомотину. Он предлагал мне приехать за его счет в Париж и поработать с его сценаристами. Я понял, что работа над фильмом затянется, да и идеи этого француза по переосмыслению романа мне совсем не нравились. И я, к удивлению дирекции «Мосфильма», отказался ехать в Париж, а вскоре со съемочной группой уехал на эстонский остров Саарема, на самую границу СССР…
И для меня, и для моей группы работать там было одним удовольствием.
На «Саареме» жили в основном рыбаки. Столицей острова был городок, тогда называвшийся Кингисепп. Там меня и поселили в квартире девушки, имени которой я таки не смог запомнить. Эта девушка переехала к своим родителям, у которых был двухэтажный дом с множеством комнат, лестниц, подвалов и всякой старинной утварью, выговорить названия которой тоже было совершенно невозможно. Такие дома были у большинства тамошних рыбаков. Отношение к нам на острове было самое благожелательное.
Там, на Саареме, мы нашли заброшенный аэродром времен Великой Отечественной войны, откуда наши бомбардировщики летали бомбить Берлин.
Действующих лиц в фильме было немного. Из «моих» актеров — Л. Кулагин, Ю. Смирнов, А. Филиппенко, А. Масюлис, Б. Химичев. Украшением картины, на мой взгляд, стала Галя Беляева. А вот с ее партнером мне не повезло. В роли Дика Шелтона должен был сниматься другой актер, но перед самым отъездом в экспедицию он попал в больницу. Пришлось быстро выбирать из ребят, которых снимали на актерских пробах. Я выбрал одного из них, но в нем не оказалось не особого обаяния, не темперамента.
Первый рабочий день фильма «Чёрная стрела» стал для меня и первым съемочным днем в качестве актера. Мы снимали сцену, когда прилетевшая из леса черная стрела убивает первого «нехорошего» человека. Его должен был сыграть отец покойного Влада Дворжецкого. Но я совсем забыл, что он был осужден по 58 статье, а «Саарема» — это граница СССР! Ему просто не дали билет, чтобы он долетел к нам из Горького, где он тогда жил. Пришлось сниматься самому… Я дождался, когда пущенная каскадером по леске стрела воткнется мне в грудь и, как умел, упал из лодки в воду… Оператор перевел камеру на лицо «убиенного»… Я убит, потому не дышу, лёжа в холодной воде, которая уже заливается мне в ухо. Скоро я уже с трудом сдерживаю дыхание и жду, когда оператор закончит меня снимать. А он снимает и снимает… Сколько времени я не дышал, и сколько холодной балтийской воды затекло мне в ухо, никто не знает. Но долго я не выдержал этой пытки, вскочил и заорал: «А «стоп» кто-нибудь когда-нибудь скомандует?!»
И тут захохотала вся съемочная группа, а оператор, продолжая смеяться, сказал:
— А мы все ждем, когда вы скомандуете. Вы же режиссер!
Ухо мне долго лечили в поликлинике у пограничников…
После «Черной стрелы» руководству «Мосфильма» было дано указание снять фильм о пограничниках, и оно решило поручить эту работу мне. Я сказал, что материал для меня новый, неизвестный. Но уж если делать, то лучше о морских пограничниках. Тут хоть морская романтика будет…
Ну, меня и послали во Владивосток. Там меня быстро отправили в Находку и определили на один из ПСКР (Пограничный сторожевой корабль), который отправлялся на боевое дежурство… Нам повезло, и мы буквально через сутки увидели японского «краболова». Я еле упросил нашего капитана, чтобы меня взяли в смотровую группу. Она состояла из молоденького лейтенанта и двух матросов с «калашами».
С нашего борта спустили на воду простую «казанку», судя по отбитой краске и вмятинам на корпусе, эта лодка повидала многое.
Японцы явно не хотели пускать пограничников на свое судно. Они отталкивали нашу «казанку» шестами, веслами, какими-то палками… Отрезвила их очередь из автомата, которую выпустил в воздух один из наших матросов. Мы забрались на борт «японца», и лейтенант стал проверять содержимое его трюмов. Он составил какие-то бумаги, поскольку японцы превысили положенные нормативы… Какие нормативы и чего они значат, я так и не понял. Японцам грозил большой штраф, поэтому они, сбившись на палубе в кучу, что-то злобно орали на нас…
Когда мы отчалили от японского краболова, выяснилось, что наша видавшая виды «казанка» дала течь. Метрах в двухстах от ПСКР она утонула. Хорошо, вода была теплая…
Проболтавшись в море и на берегу у пограничников еще несколько дней, я вернулся в Москву.
А на «Мосфильме», оказывается, уже нашли для меня сценарий о пограничниках. Он назывался «Перехват», и написал его Евгений Месяцев, известный кинодраматург, автор многих военных сценариев. «Перехват» мне понравился и своим динамичным сюжетом, и четко выписанными характерами героев. С автором у нас сразу сложились дружеские отношения. Е. Месяцев долго работал военным корреспондентом, так что он был для меня и консультантом. На мой взгляд, в фильме хорошо сыграли и Владимир Меньшов, и Андрей Ростоцкий. Хочу отметить, что «Перехват» стал первой большой работой каскадера Александра Иншакова, который потом снимался у меня почти во всех фильмах.
В книге собраны воспоминания об Антоне Павловиче Чехове и его окружении, принадлежащие родным писателя — брату, сестре, племянникам, а также мемуары о чеховской семье.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.