Осколки. Краткие заметки о жизни и кино - [14]
Но один раз наш разговор на тему «ты меня не любишь» закончился печально. Чтобы доказать свою любовь к ней, я схватил топор и рубанул себя по руке. Топор попал по большому пальцу, почти отсек его, но он держался на остатках сустава. Странно, но крови было мало…
Поскольку мы были на даче у Бори Блинова, отец которого был генерал-полковником, «Скорая» приехала быстро. Меня отвезли в госпиталь, где почти отрубленный палец как-то приладили и наложили гипс. Начальству в Академии мы с Борей доложили, что со мной произошел несчастный случай, когда я рубил дрова. Поверили… Ну а Лиля плакала и говорила, как она меня любит… Палец со временем прирос обратно, и только оставшийся на нем шрам до сих пор напоминает о том, что было со мной когда-то…
Весной 1952 года я вполне прилично сдал все экзамены. Лиля — тоже. И мы решили поехать в какое-нибудь романтическое место, где будем только мы и море. Оставалось решить две проблемы: найти такое место и узнать, как на это посмотрят родители Лили, отпустят ли они ее со мной?
Следует сказать, что у нас с Лилей еще не было физической близости. Я, понятно, рвался в бой, но она всегда говорила «нет»…
С романтическим местом мы скоро определились. Знающие люди рассказали, что в Абхазии, на Пицунде есть дача Сталина. Вокруг — волшебный реликтовый лес, а на берегу моря — несколько домиков рыбаков. Сейчас это место застроено, я там был с семьей в Доме отдыха кинематографистов, а тогда — никаких домов отдыха и никаких отдыхающих.
Проблему родителей Лиля решала самостоятельно… И как-то решила.
Мы сняли комнату в доме, стоявшем почти на берегу моря. Хозяин был рыбаком, и мы его почти не видели. Хозяйством мы с Лилей занимались самостоятельно, ходили на птицефабрику и рынок, которые были в трех километрах от нашего дома…
Рядом с нами стояли еще три рыбацких домика, но с их обитателями мы виделись крайне редко. Так что мы с Лилей были словно на необитаемом острове. Какое же это было счастье — видеть только свою любимую!
В первую же ночь мы нарушили все запреты…
Но в нашей истинно райской жизни случались и конфликты, чаще всего из-за разных взглядов и планов на нашу будущую семейную жизнь. Не помню, по какому поводу я однажды жутко распсиховался, бросился в море и плыл, плыл, плыл… Пришел в себя, когда обернулся и увидел, что берега почти не видно, да и одну ногу начало сводить. Я перевернулся на спину, отдохнул немного. Но тут начало сводить и левую руку.
К счастью, я увидел военный буй, который был установлен как ориентир для «сторожевика». Корабль подходил сюда, когда на дачу Сталина кто-нибудь приезжал. Так выполнялась охрана с моря столь важного объекта.
…С трудом, хватаясь за ржавые скобы, я взобрался на буй, вспугнув сидевших на нем чаек. Они летали вокруг меня и громко кричали. Буй был ржавый, весь загаженный чайками, а вниз уходила такая же ржавая цепь и исчезала в глубине, словно растворялась в море. Признаюсь, мне почему-то стало как-то жутко и страшно впервые в жизни. Я прыгнул в воду и кролем поплыл к берегу…
Как я доплыл, не помню. Меня вытащил из воды наш хозяин-рыбак. Он на берегу штопал свою сеть и заметил меня в море.
…Лиля долго плакала, потому что чувствовала себя виноватой. А в чем, я сейчас и не помню…
Но как тогда мне было не вспомнить гадалку в вагоне поезда «Новосибирск — Барнаул», которая мне, восьмилетнему пацану, нагадала, что я утону «в большой воде»…
Именно поэтому в своей дальнейшей жизни я без всякого страха в одиночестве заплывал в разных морях мира черт знает куда. И вспоминал песню старого рыбака на родной реке Обь: «Ты не плачь и не горюй, моя дорогая. Коль я в море утону, знать судьба такая…». Наврала гадалка. Теперь уж не утону. Негде тонуть…
Ну, а дни райского счастья и любви на берегу моря пролетели как одно мгновенье, как пролетела и сама жизнь…
Когда мы вернулись в Москву, все пошло по-старому, и сцены ревности тоже. Чтобы побыть вдвоем, ждали, когда родители уходили куда-нибудь. Но это были такие короткие встречи…
Из отпуска вернулись мои друзья-»академики», и мы собрались в «Авроре» отметить встречу. Нас было четверо: я, Боря Блинов, Алек Сагулка и Алик Селезнев, ну и, конечно, наши девушки. Все было благопристойно, поскольку мужчины не пили — все были спортсменами, правда, по разным видам спорта.
Через столик от нас сидела весьма шумная компания. Это были немцы из ГДР, тоже слушатели нашего факультета, только курсом старше. Они ходили в нашей военной форме, только без всяких знаков отличия. Наше отношение к ним было понятное — война не так давно закончилась. Память о ней была, конечно, жива, и сам вид «фрицев» раздражал нас. В Академии уже были у нас стычки, но до серьезных конфликтов дело не доходило.
В «Авроре» немцев было человек десять. Они сидели за двумя сдвинутыми столами, пили, посматривали в нашу сторону и громко смеялись.
Мы старались не обращать на них внимания. Но вот один из «фрицев» сделал вид, что споткнулся около нашего стола и чуть не свалил со стула Алика Селезнева. Немцы захохотали, глядя на нас. Мы сдержались, хотя было понятно, что «фрицы» решили покуражиться над нами.
Эта книга — не записки геолога и не дневники. Это воспоминания о годах, прожитых на Колыме, о подвижническом труде человека, прибывшего сюда на пароходе «Феликс Дзержинский» 30 октября 1938 года. Молодого человека, заключившего договор с трестом «Дальстрой» и проработавшего в геологоразведке четверть века на руднике имени Лазо, на печально известном Бутугычаге, Берелехе, Колыме, Игандже, в Усть-Омчуге, на Теньке, Кулу, Бахапче; открывшего месторождения олова и золота, работавшего в составе I управления, занимавшегося поисками урана и тория.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
Маргарет Тэтчер смело можно назвать одной из самых сильных женщин ХХ века. Несмотря на все препятствия и сложности, она продержалась на посту премьер-министра Великобритании одиннадцать лет. Спустя годы не утихают споры о влиянии ее политических решений на окружающий мир. На страницах книги представлены факты, белые пятна биографии, анализ и критика ее политики, оценки современников и потомков — полная документальная разведка о жизни и политической деятельности железной леди Маргарет Тэтчер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.
Граф Ф. Г. Головкин происходил из знатного рода Головкиных, возвышение которого было связано с Петром I. Благодаря знатному происхождению граф Федор оказался вблизи российского трона, при дворе европейских монархов. На страницах воспоминаний Головкина, написанных на основе дневниковых записей, встает панорама Европы и России рубежа XVII–XIX веков, персонифицированная знаковыми фигурами того времени. Настоящая публикация отличается от первых изданий, поскольку к основному тексту приобщены те фрагменты мемуаров, которые не вошли в предыдущие.