Осирис на костылях - [2]

                Нефтида успокоила его угрызения совести, напоив его. (Через много тысяч лет тем же методом воспользовались дочери Лота.) Результатом этого предосудительного валянья в тростниках явился Анубис. Как и современные бессмертные, Анубис выглядел препотешно, и по такой же причине. У него была голова шакала. Это потому что шакалы едят падаль, а Анубис был проводником, билетером для душ, отправляющихся в загробный мир.

                Добрячка Исида нашла младенца Анубиса в тростниках и воспитала как своего сына, хотя прекрасно понимала, кто его родители.

                Осирис широкой поступью вошел в Мемфис. Он был очень доволен, так как только что закончил мировое турне, обучая неегиптян принципам мира и ненасилия. Никогда мир не был в настолько хорошей форме, как тогда, и, увы, никогда больше не будет. Сет широко улыбнулся и раскрыл Осирису свои объятья. Осирису следовало бы насторожиться. Сет родился недоношенным, в потоках крови вырвался раньше времени на свет из материнской утробы, порвав ее в клочки. Он был груб и дик, светлокож и рыжеволос. Дикарь, одним словом.

                Исида сидела на своем троне. Она так и лучилась от счастья. Осирис долго отсутствовал, и ей его не хватало. Пока его не было, Сет подкатывался к ней и интересовался, не желает ли она той же монетой отплатить супругу за адюльтер с Нефтидой. Отвяжись, сказала ему Исида. Но, честно говоря, она не знала, как долго ей удалось бы продержаться. Богини еще слабее на передок, чем простые смертные бабы, а как те слабы на передок, не мне вам объяснять.

                Впрочем, Исиде пришлось подождать. Сет закатил такой банкет, что Сесиль Б. де Милль позеленел бы от зависти. Когда все до отвала набили пузо, а отрыжка рокотала над столом, как разрывы ракет над Форт-Генри, Сет хлопнул в ладоши. В зал ввалились еще четверо богов — крупных, но меньшего ранга. Они внесли изумительной красоты сундук и поставили на пол.

                — Что это за дивное objet d'art, братец? — спросил Осирис.

                — Это подарок для того, кому он окажется впору, — ответил Сет.

Любой другой сказал бы не «впору», а «по росту», но Сета гораздо больше занимала форма, чем содержание.

                Для начала Сет попробовал забраться в сундук сам. Но, как он прекрасно знал, ему сундук оказался мал. Для семидесяти двух сообщников Сета по заговору — Сет был злодей, но не сквалыга — сундук оказался велик. Исида не стала даже и пытаться. Тогда Осирис встал, слегка пошатываясь от всех галлонов выпитого вина, и произнес:

                — Будет впору, придется носить.

                Все засмеялись. Осирис лег в сундук и вытянулся. Макушкой он едва касался одной внутренней стенки, а подошвами — другой.

                Осирис улыбнулся, но улыбался он недолго. Заговорщики захлопнули крышку и забили ее гвоздями. Сет захохотал; Исида завизжала. Народ в панике разбежался. Не обращая внимания на доносящийся из сундука стук, сообщники побежали прямиком к Нилу. Там они скинули сундук в воду, и течение повлекло его к морю.

III

                Одним богам нужен воздух. Другие анаэробны. В те дни все боги нуждались в воздухе, хотя могли прожить без воздуха гораздо дольше, чем люди. Но путь вниз по Нилу, а потом через море до финикийского города Библос оказался очень долгим. Когда сундук выбросило на берег, Осирис уже умер.

                Какое-то время Сет держал Исиду в заключении. Но Нефтида, которая Сета уже терпеть не могла, приняла сторону Тота с Анубисом, и втроем они освободили Исиду. Та отправилась в Библос и привезла в Египет сундук с телом (вероятно, на воловьей упряжке, потому что верблюды тогда еще не использовались). Сундук она спрятала в болотах неподалеку от городишка Буто. Очень некстати в эти края вскоре занесло Сета, и, проезжая через болото, он наткнулся на сундук.

                Лицо Сета, когда он увидел труп своего ненавистного брата, преобразилось наподобие горящих дров. Сперва оно стало черным, как дрова до поднесения спички, потом вспыхнуло пламенем, потом пепельно побледнело. Он разодрал труп на четырнадцать частей и разбросал их по всему Египту. Он был разрушитель, растлитель, ядовитый нигилист.

                Исида отправилась на розыски частей мужа. Согласно легенде, она нашла все, кроме фаллоса. Говорят, фаллос Осириса съел нильский краб, вот почему нильские крабы прокляты до скончания веков. Но, как любые мифы, легенды, да и вся устная традиция, эта история подверглась за века неизбежным искажениям.

                По правде говоря, краб действительно съел гениталии Осириса. Но Исида заставила его отрыгнуть их назад. Увы, одно яичко потерялось. Но мы знаем, что миф не есть правда, или, по крайней мере, не вся правда. Также, согласно мифу, Исида забеременела от некой части тела Осириса. От какой именно части, не говорится; почему-то в этом месте миф подпускает тумана. Дело тут не в излишней стыдливости. Древние мифы в неадаптированном виде никогда не страдали излишней стыдливостью.

                Для зачатия Исида использовала отобранный у краба фаллос. В итоге родился Гор. Когда он вырос, то стал помогать матери в поисках. Но голову они нашли на илистой отмели, кишевшей лягушками, сердце — на вершине дерева, а из кишков какой-то крестьянин сделал воловий кнут. Бардак, одним словом.