Ошибки в оценке науки, или Как правильно использовать библиометрию - [42]

Четверть века спустя после распада Советского Союза российские ученые продолжают публиковать результаты своих исследований в основном в русскоязычных изданиях, как правило имеющих очень низкий или нулевой импакт-фактор. В силу рассмотренных выше параметров глобальной экономики внимания, распространение переводных версий некоторых из этих журналов практически не улучшило международную заметность и «импакт» работ российских ученых. Немного чаще других категорий журналов, издаваемых в России, зарубежными коллегами цитируются англоязычные журналы, метящие в категорию «международных». В этом смысле производство оригинальных англоязычных журналов, пытающихся диверсифицировать национальный состав своих редколлегий и авторов, может в перспективе быть более успешной стратегией академической интернационализации для России, чем перевод «локальных» журналов. Но в первую очередь увеличение международной заметности и «импакта» российской науки начиная с 1993 года, безусловно, связано с увеличением доли статей, опубликованных по-английски в западных журналах и особенно в соавторстве с зарубежными партнерами.

Таким образом, аномально низкие показатели для российской науки в коммерческих индексах цитирования объясняются структурной спецификой научной коммуникации в России. Наиболее существенным отличием российского кейса от положения многих других неанглоязычных стран является то, что в России существует собственный достаточно обширный внутренний рынок авторов и читателей научной периодики на русском языке. Однако эта относительная автаркия может быть не только ее слабостью, но и силой. Так, привычка писать на родном языке среди образованного населения и, пусть искусственно законсервированный при советском режиме, статус русского языка как языка культуры и науки, как можно предположить, в определенной степени объясняют тот факт, что русский язык является на сегодняшний день вторым по распространенности языком интернета[213]. В этом смысле проблема языка в условиях общего перехода к транснациональной модели научной коммуникации отнюдь не является «ложной». Если согласиться с тем, что научная литература — это важнейшая часть национальной культуры и фактор развития национального языка как такового, то опция полного перехода на английский в качестве языка научной коммуникации для России не может всерьез рассматриваться.