Ошибка «белого стрелка» - [4]

— Поехали, Паша, — сказал Макаров. — Инцидент, я так думаю, исчерпан. — И обратился уже к молчуну: — Хамов не люблю, понимаете? А ваши товарищи — хамы. Жить они, конечно, будут, но в машину вам придется их перетаскивать, придут в себя нескоро.

Третий молчал.

Нет, испуган он не был, глаза его оставались холодными и спокойными. Спокойствие это Макарову очень не понравилось, надо было бы, конечно, объясниться и с этим типом, но Павел уже сидел за баранкой и нервно перегазовывал, ожидая своего пассажира.

Отъехали примерно всего с километр, когда справа от дороги показался пост ГАИ. На освещенном пятачке у своей машины стоял капитан Шахворостов. Он удивленно взглянул на их «Москвич», приподнял было жезл, чтоб тормознуть, но в последнюю секунду передумал и даже отвернулся от трассы.

— Ну вот все приключение и позади, — сказал Макаров.

— Это ты так думаешь, Олег Иванович.

— И правильно думаю. Неужели ты боишься, что эти твари будут торчать на трассе и ждать твоего возвращения? Так они ведь и не знают, что ты должен возвращаться.

Павла эти слова ни капли не успокоили, он выглядел, пожалуй, еще озабоченней, чем тогда, когда разговаривал с троицей.

— Ты, Олег Иванович, чувствую, этот народ мало знаешь.

— Я с этим народом воевал больше года.

— Так не здесь ведь. Наши бандиты — они не такие. За ними на танке не угонишься и пушкой их не возьмешь. Ты, Олег Иванович, год тут не жил и многое уже не поймешь. За год многое изменилось. И люди, и, вообще, атмосфера.

Макаров взглянул на Павла:

— И ты?

Тот чуть пожал плечами:

— А что ж, и я. Боязливый теперь. После того, как одни знакомые калеками стали, а другие… Других вообще похоронил. Прямо как на войне.

— Войну не тронь, — не зло сказал Макаров. — Это все-таки иное — война.

— Так и я о том же — иное.

Некоторое время ехали молча. Разговор возобновил Олег.

— Так что они все же хотели?

— От машины своей избавиться, чего же еще. Кузов у ихней «восьмерки» проржавел, вот они и выехали на трассу, чтоб лоха поймать и подставиться. Отдают свою рухлядь и забирают нормальную тачку. «Крутые», с ними не поспоришь. Видел, как капитана уели? Все схвачено и повязано.

— И что, если б мы им морды не набили, ты бы выложил деньги за металлолом?

Павел вздохнул:

— Если только они номера запомнили, то я, можно считать, вообще пропал. Это ведь люди Бена, у него и магазины свои, и заправочные станции, и ремонтные мастерские, говорят. Не слышал о нем?

— Не приходилось.

— Ну вот, я же говорю, что здесь беспредел теперь полнейший. Просто удивляюсь, почему нас из автоматов не расстреляли. Могли бы запросто. Не ожидали, наверное, что… Смотри, Олег Иванович, огни сзади. Не они ли догоняют, а? У меня движок хороший, сам перебирал его, но по такой мерзкой погоде рискованно в догонялки играть.

Павел все же прибавил газу и сразу понял, что на скользкой дороге мчаться с такой скоростью опасно. К тому же машина, идущая следом, не отставала, а уверенно приближалась к ним. Макаров тронул водителя за локоть:

— Сворачивай на обочину, тормози. Есть в салоне хотя бы молоток?

— Что ты с ним сделаешь? Если у них с собой оружие…

— Молоток давай! И быстро с насыпи вниз спускаемся. Лес рядом, не станут же они по нему ночью бегать и нас разыскивать.

Макаров с Павлом едва успели отбежать за кусты, как мимо почти беззвучно пронеслась «Вольво». Больше горящих фар в ночи сзади видно не было. Макаров почувствовал себя неловко, тихонько ругнулся, сказал:

— Ну вот, и я труса сыграл. Довел ты меня, Паша, своими рассказами.

— А что, я ведь ничего не выдумывал. Если милиционеры от них убегают…

К дому Леси подъехали почти перед рассветом. Павел был настроен сразу же возвращаться в Москву, его всем семейством еле уговорили остаться тут, выспаться. Уехал он часов в девять, после завтрака.

А еще примерно через час к Котенковым подкатила милицейская машина из местного РОВД и Олегу Ивановичу Макарову передали просьбу следователя Чехотного как можно быстрее возвращаться домой.

— Это по поводу гибели жены, — объяснил он Лесе. — Чехотный ее дело вел. Видно, что-то серьезное нашел, если сюда дозвонился.

— Я все понимаю. И вообще, Олег Иванович, вы словно оправдываетесь передо мной. Не надо. Вы ни в чем не виноваты.

Макарова резануло это обращение на «вы». Леся сидела перед ним за столом спокойная, сдержанная, чужая.

«Все образуется, все образуется, — попробовал успокоить он себя. — Конечно, только появился и сразу уезжаю — кому это понравится? Но ведь не могу же не ехать».

Олежка, окружив себя новыми игрушками, спросил:

— Значит, война у тебя не закончилась? Ты никак к нам насовсем не приедешь.

— Приеду, сынок, думаю, теперь уже скоро насовсем приеду.

Глава вторая

Жена, Тамара, погибла, оказывается, как сообщил Чехотный, не от рук кавказцев и не в мае, когда Макаров валялся в госпитале, а пару дней назад, пустив себе пулю в висок из пистолета любовника.

Трудно осмыслить это. При всех недостатках Тамара была вроде не такой, но, может, прав Павел? Может, действительно в необустроенном дурацком мире человек деградирует не по дням, а по часам? А жену Олег из-за этого кавказского бардака в последние месяцы лишь изредка навещал. Ни разу с ней и не поговорил толком. Дело ведь шло к разводу, и серьезный разговор откладывался до лучших времен…