Ошибка Архагора - [48]

Молча, он вышел из её кабинета и знакомыми уже коридорами вернулся в свою комнату. Утром после завтрака ему принесли большой мешок. "Подарок от верховной жрицы" — сказал слуга. В мешке оказался лёгкий, но очень тёплый плащ из меха снежного барса, высокие кожаные сапоги на собачьем меху и шапка из белого меха высокогорной лисы. Это слишком роскошная одежда для жреца, но от подарков самой правительницы отказаться нельзя. Высказав официальные слова благодарности слуге, он с нежностью в душе возблагодарил названную сестричку за чуткость и заботу. Действительно, ведь ему предстояло путешествие в края, где в простой жреческой одежде долго не протянешь.

А потом весь обратный путь до столицы, размышляя о предстоящем деле, несколько раз возвращался в мыслях к странному поцелую, подаренному Светозарой. Но так и не пришёл к однозначному выводу. Да и воспитание не позволяло уделять своим личным переживаниям слишком много времени. Главное — это долг! А долг обязывает самоотверженно служить Солнцу и любой ценой выполнять порученные задания. Задание же, которое он получил сейчас, требовало полной отдачи, сосредоточенности и огромной ответственности. Для этого ему были даны расширенные полномочия, и он уже в дороге обдумывал, как эффективнее ими распорядиться.

По прибытии в Туртелиакан Стеналь распорядился построить на судоверфи корабль. Особый корабль, по собственному проекту. Небольшой, но быстроходный, с особым парусным вооружением, которым легко могли управлять всего несколько человек. Этот корабль должен был выдерживать океанскую волну и свободно входить в мелкие реки. Материал выбирался самый лучший — особо прочная древесина со специальной пропиткой. Негорючую смолу Стеналь приготовил сам по рецепту Рохана. Из того же секретного сундука были взяты многие новшества постройки и оснастки. Лучшие корабелы были привлечены к постройке такого корабля. Ведь строился он не для кого-то, а для самой будущей правительницы и верховной жрицы. Сроки поставлены минимальные и потому работа не прекращалась ни на минуту. Рабочие облепили стапель как пчёлы вылетевшую из улья матку. Стеналь сам контролировал строительство, работал наравне со всеми и даже более того. Что-то приходилось усовершенствовать в процессе постройки, постоянно советуясь с опытными кораблестроителями. А ведь кроме постройки нового корабля находилась ещё масса дел, не терпящих отлагательства. Про сон и отдых пришлось забыть.

Но как воспарила душа жреца, когда он любовался стоящим у причала изящным двухмачтовым парусником. Стремительный, лёгкий корпус с отшлифованными до блеска чёрными бортами был почти лишён украшений. Лишь мастерски вырезанная из белого дуба носовая фигура лебедя с расправленными крыльями, венчала форштевень. Ничего лишнего, всё продумано до мелочей. Рангоут и такелаж поражали новизной технического решения. Бывалые моряки пришли поглазеть на небывалый корабль. Такого ещё никто не строил. Что покажет на ходовых испытаниях это чудо технической мысли?

В день ходовых испытаний Стеналь с трепетом ступил на палубу готового к отходу парусника. И хоть каждая доска и каждый гвоздь, забитый в неё знакомы были ему, хоть не было сомнения в правильности расчётов, не сомневался он и в высоких ходовых качествах, но всё же сердце лихорадочно колотилось в невольном волнении. Уставший и осунувшийся, с тёмными кругами у красных от бессонницы глаз, но довольный выполненной работой, Стеналь занял место у штурвала. Команда самых опытных моряков из двенадцати человек давно стояла по местам и ждала приказа капитана.

Лёгкий ветерок с берега ласково надул кливер, и борт парусника плавно отвалил от стенки причала. Неопытный ещё капитан прислушивался к советам лоцмана. Корабль осторожно, на малой скорости, при минимальной парусности покинул уютную гавань. Прозвучала команда и всё пришло в движение. Экипаж действовал слажено, поднимая все паруса. Поражала лёгкость, с которой дюжина моряков управлялась с массой парусов благодаря особой и совершенно новой системе устройства такелажа. Даже половина экипажа могла бы легко ставить и убирать паруса. При полной парусности судно быстро набирало ход, уходя всё дальше от берега. Ветер крепчал, волна становилась крупнее. Новое судно прекрасно слушалось руля и не зарывалось в волну даже на самом полном ходу. Оно легко возносилось на вершину океанской зыби, и плавно скатывалось вниз, совсем не теряя скорости. А скорость оказалась в два раза выше, чем у судов подобного типа и водоизмещения. Управлять таким парусником на просторах океана было одним удовольствием. После двух суток непрерывных маневров решили испытать судно на мелкой воде реки. Как оно поведёт себя, когда под килём будет всего несколько сантиметров воды? В устье реки вошли под парусами, а когда галсировать в узкости уже нельзя было, убрали паруса, выдвижной киль втянули в днище и сели на вёсла. Стеналь изначально хотел чтобы судно обязательно имело и вёсельное движение. Шесть длинных прекрасно отбалансированных вёсел, лёгких, но сработанных из прочнейшего костяного дерева, по три с каждого борта вспенили воду реки. Два человека на каждом весле без особого труда выгребали против течения. Когда гребцы заработали в полную силу, скорость судна оказалась лишь немногим меньше чем под парусом благодаря малой осадке, прекрасным обводам корпуса, точной подгонке швов обшивки и умелой шлифовке древесины. На мелководье оно управлялось так же хорошо, как и на полной воде. Через трое суток обкатанный парусник вернулся в гавань. Результаты ходовых испытаний превзошли все ожидания. Судостроители гордились делом своих рук, а экипаж восхищался своим кораблём. Многое делалось впервые при постройке этого прекрасного парусника. Многие технологии опробовались впервые и потому были секретны. Все, кто принимал участие в постройке и ходовых испытаниях дали клятву о неразглашении своих знаний. Новый парусник назвали "Белый лебедь" за изящность линий и быстроту.