тронулись, ловко лавируя в узких коридорах подземелья.
Первым делом они заехали к нему в бригаду - сдать дела.
Пиво и раки здесь были еще в самом разгаре, и Нэйт, Федор и Лиза не уходили, дожидаясь Максима.
И пока он передавал дела какому-то новенькому - обьяснял ему где и какое масло хранится, как надо
правильно его заливать, как нагревать и как сподручнее чистить котлы - незаметно подтянулся народ,
оставив в покое и пиво и раков. Да и из котла тоже повылазили - никто почему-то не гнал их обратно. Все
молча стояли вокруг него плотной неподвижной группой. И это собрание несколько нервировало Максима.
Да и новенький вел себя как-то странно, старался не смотреть ему в глаза и, прикрывая подбитый глаз,
время от времени вытирался полой когда-то белого, а теперь изрядно порванного испачканного одеяния,
постоянно шмыгая разбитым носом. Максим с трудом признал в этой жалкой побитой фигурке мужичка,
когда-то стрельнувшего в него молнией. "Вот оно как" - устало мелькнуло в голове.
- Уходишь? - наконец спросил морячок, бесцельно вертя в руках наполовину разделанного рака.
Максим недоуменно пожал плечами, сам не зная, куда его на этот раз закинет судьба.
- Ну, передавай там всем приветы, - сказал Федор, крепко пожимая ему на прощанье руку.
- Передам, - ответил Максим, не зная, о ком это идет речь.
Он встретился взглядом с Лизой и она вдруг как-то невесело ему подмигнула. А рядом стоявшая Нэйт
молчала, все это время задумчиво посматривая на него. И Максим терялся под ее взглядом. Да и неловко
ему было, что он весь такой пьяный и выглядит наверняка ведь отвратительно. А она все это видит. И от
этого он злился еще больше.
И когда Максим наконец-то разделался со всеми своими делами и дверь "чайки" приглашающе
распахнулась, к нему подошла Нэйт.
- Ну, прощай, что ли, - очень тихо сказала она.
- Мы разве больше не увидимся? - удивился он сквозь пьяное сознание. - У вас же кругом доступ.
Она грустно улыбнулась и отрицательно покачала головой.
- Пора, - произнес чернявый.
Максим шел к машине под печальные взгляды окружающего народа и в глазах у них была невыразимая
тоска по чему-то давно утерянному.
У самой дверцы он вдруг резко обернулся.
- Я еще вернусь, - торопливо выдохнул он на прощанье.
- А куда ты денешься, - грустно промолвил в ответ бригадир и все они, оставшиеся здесь, грешники и
праведники, падшие ангелы и работники низа, молча и дружно пошли допивать все еще холодное
пенистое пиво.
По дороге Максима быстро укачало, и дальше он уже фактически ничего не помнил. Только смутно
вспоминалось, что он шел по какой-то тропинке, совсем один, с твердой целью - прийти домой. Видно уже
включился автопилот.
Он проснулся в странной, мрачной, полутемной комнате со множеством коек и одинокой тусклой синей
лампочкой над старой железной дверью. Да вдобавок еще - с отвратительным ощущением во рту,
тошнотой и ужасной головной болью. Замерз. "Надо же так напиться!" - было его первой внятной мыслью.
Встал, не соображая. Обжегся босыми ногами от холода бетонного пола. Сказал, отчаянно стуча зубами и
ни к кому конкретно не обращаясь:
- Мужики, водка есть? А то я что-то продрог, зараза.
- Откуда? - раздались из темноты печальные голоса. - А у тебя случаем закурить не найдется?
- Да нет, - Максим провел рукой по голому телу в поисках карманов. - Где это мы, а? - снова спросил он.
Но тут прямо из стенки неожиданно выглянула знакомая рожа в засаленной фуфайке, угрожающе
помахала здоровенным волосатым кулаком и хрипло выдохнула:
- Цыц, жмурики! Я вам тут побалую!
И когда это видение исчезло, Максим вдруг остро ощутил, что он находится в морге, а кругом лежат
давно уже окоченевшие холодно-неподвижные синие трупы людей.
Эпилог
Долгожданные лучи первого весеннего солнца радостно освещали суровую белизну больничной палаты.
Максим вяло смотрел в серовато-белый потолок и мысли его лениво перекатывались из одного полушария
в другое. Он был безнадежным лежачим больным и знал это, и уже давно с этим смирился, как вдруг
противно скрипнула входная дверь.
- Палехин, - сурово сказала заглянувшая молоденькая медсестра, в которой он давно уже признал
девушку из автобуса. - К тебе невеста.
Какая такая невеста? - все также меланхолично подумал он, по-прежнему не отрывая взгляда от
больничного потолка.
Но дверь уже настежь распахнулась и, неуверенно улыбаясь, все в том же строгом синем костюме и
обтягивающей белой блузке в палату осторожно вошла Нэйт, внеся с собой ароматную свежесть весны,
шум первой капели и теплоту солнца. И соседи тут же принялись торопливо приводить себя в порядок,
поправляя одеяла, воротники старых пижам и приглаживая руками беспорядочно торчащие волосы.
- Здравствуй, - тихо сказала она, скромно остановившись у изголовья.
И тут он, вдруг почувствовав огромное облегчение, словно все эти месяцы ждал только ее одну, впервые
за все время своего лежания наконец-то сел. А потом и встал.
- Не прогонишь? - спросила она, приблизившись и посмотрев на него своими черными и необычайно
серьезными глазами.
И Максим, опять же впервые, поцеловал ее в теплые и нежные губы.
This file was created
with BookDesigner program
