Осень - [154]

— Нет, сейчас все прошло, — отвечала растроганная Цинь, вытирая слезы. Затем переменила тему: — Как Шу-хуа и Шу-чжэнь эти дни? Здоровы? Что у вас новенького дома? Расскажи. А потом мы пойдем к маме в комнату и поговорим с Цзюе-синем, — сказала она, возвращая платок.

Так они и сделали. Когда они появились в комнате госпожи Чжан, та сидела в кресле у кровати и при их появлении добродушно улыбнулась дочери:

— Что же, Цинь, не виделись с братом меньше двух дней, а разговоров столько, что никак не наговоритесь?

Цинь смущенно улыбнулась, но ничего не ответила.

— Так увлеклась разговором, что даже не пришла побыть с Цзюе-синем? — без тени упрека продолжала довольная госпожа Чжан. В последнее время она еще сильнее привязалась к дочери, а чистая, искренняя радость молодых людей лишь согревала ее начинавшие увядать чувства. Одновременное появление двух радостных, сияющих лиц сразу разогнало огорчение, царившее в комнате, — это госпожа Чжан чувствовала совершенно отчетливо.

— Ты часто в последнее время шутишь надо мной, мама. Разве я пришла не для того, чтобы побыть с Цзюе-синем? — со смехом ответила Цинь. В голосе ее слышалось легкое кокетство, свойственное любимым дочерям.

— Цзюе-синь зовет тебя к ним послезавтра. Я тоже пойду с тобой. Ты теперь здорова, и послезавтра можешь выйти на улицу, — с удовольствием продолжала госпожа Чжан.

— Юнь тоже придет. Говорит, что давно не видела тебя, — улыбнулся Цзюе-синь.

— Если мама согласится, я непременно приду, — ответила обрадованная Цинь. — Я тоже вспоминала о Юнь. — Но, переведя взгляд на Цзюе-синя, она обнаружила, что его слабая улыбка — только маска, из-под которой по-прежнему проглядывает печаль.

37

Когда в назначенный день все женщины семьи Чжоу и семьи Чжан собрались в особняке Гао, там, естественно, началось оживление. В этот день госпожа Чжоу и Цзюе-синь выступали в роли хозяев, а третья тетя Чжан и госпожа Шэнь были приглашены составить компанию гостям. В саду, в беседке, были приготовлены два карточных столика; один — для четырех невесток: Чэнь, Сюй, Чжан и Шэнь, которые составили партию в мацзян, другой — для домино. За этим уселись старая госпожа Чжоу и старшая госпожа Чжан, к ним присоединились госпожа Чжоу и Цзюе-синь.

Так как было довольно душно, то Шу-хуа и Шу-чжэнь вместе с Юнь и Цинь, захватив с собой Цуй-хуань, отправились к пруду покататься на лодке. Бирюзовое небо было покрыто пятнами облаков цвета разведенной туши. От этих облаков небо каждый раз мрачнело; а иногда солнце совсем пропадало в них. Вода в пруду потемнела, и по ее поверхности скользила мелкая рябь. Когда лодка проплывала мимо павильона, Юнь, бросив случайный взгляд на балюстраду беседки и на густую тень деревьев за ней, тихонько вздохнула:

— Как быстро летит время! Не успели оглянуться — и еще четыре месяца прошло.

— Опять вспомнила тот вечер в «беседке дождя»? — ласково спросила Цинь, улыбнувшись сестре. Юнь кивнула.

— За четыре месяца все переменилось, — задумчиво произнесла она. — Даже сад, и тот изменился. Тогда все деревья цвели! Какие были красивые цветы у слив и персиков! А сейчас пришла пора желтеть листьям. Пройдет еще три-четыре месяца, и все листья с деревьев опадут, останутся только голые ветви.

— С чего ты вдруг так заговорила, Юнь? — поинтересовалась Цинь. — Знаешь, ведь «цветы распускаются и осыпаются, луна пропадает и появляется». Все движется по бесконечному кругу — это вполне естественно.

— Ия знаю, что будущей весной весь сад снова будет в цветах, — оживилась Шу-хуа, вмешавшись в разговор.

— Только это будет уже новая весна, — так же меланхолично вздохнула Юнь. Затем, посмотрев на остальных девушек и встретившись с заботливым и любящим взглядом Цинь, растроганно улыбнулась: — Да я и не печалюсь. Только природа вызывает у меня особые чувства. — И, боясь, что Цинь неправильно истолкует ее слова, пояснила: — Я вспомнила о Хой. И о Мэе.

— Прошлый раз Мэй еще был с нами. Жаль, что сегодня ни он, ни его жена не пришли. Жена его всего только один раз была у нас, еще невестой. В красивом вышитом платье; говорила мало, посидела немного и ушла, — болтала Шу-хуа, не обращая внимания на других. — Я слышала потом, что у нее оказался плохой характер. Но внешностью она как будто ничего; я не нашла ничего дурного. Правда, я надеялась, что она чаще у нас будет бывать и мне удастся разглядеть ее получше.

— Жаль, что ты не часто у нас бываешь, пожила бы два дня — все разглядела бы, — улыбнулась Юнь так задорно, что на щеках появились ямочки. Но тут же ею снова овладели невеселые мысли. — Я-то думала, что она мне сестрой будет, — удрученно произнесла она, — а она ушла в себя, как улитка. Мэй от ее опеки сам на себя не похож. А дядя Бо-тао ее защищает. Мэй кашляет кровью, Цзюе-синь уговаривает дядю показать его врачу, а дядя не соглашается, говорит, что у него никакой болезни нет. Да, у нас в доме такие дела, что душа переворачивается. Вот я и завидую тебе, Шу-хуа. У вас дома так хорошо!

Шу-хуа разразилась смехом:

— У нас? Вот не думала! А с чего бы Шу-ин и Цзюе-хою было убегать из дома, если у нас хорошо? Подумай-ка! Проживи ты у нас два дня — и ты бы поняла. — И несколько самодовольно прибавила: — Но я живу как мне вздумается. Я никого не боюсь. Как тетя Ван и Чэнь итай ни свирепствуют, а ничего поделать со мной не могут.