Осада - [33]

– А почему сэр Жерар не поднял тревогу сразу? – спросил Карл.

Тимофей пожал плечами.

– Возможно, у него была на то какая-то причина. Может быть, он хотел выследить вора или объясниться с ним с глазу на глаз.

– Но кто это был? – спросил караван-баши.

– Это нам только еще предстоит выяснить, – ответил Тимофей.

– А это точно не… – Караван-баши осторожно, одним взглядом, указал на Ореста. – Я смотрю, его весь день так туда, на галерею, и тянет, а говорят, – тут он понизил голос до едва различимого шепота, – будто бы убийцу потом всегда тянет на место преступления.

– Вряд ли, – ответил Тимофей. – Думаю, его манит тень. Хотя, возможно, он действительно что-то слышал или даже застал сэра Жерара еще живым. Тот мог попросить о помощи, но Орест его не понял. Вот и возвращался в поисках ответа.

– Но тогда есть шанс, что сэр Жерар назвал ему имя убийцы! – тотчас вскинулся Карл.

– Наверное, мог, – согласился Тимофей. – Но Орест все равно не сможет нам ничего рассказать.

– Если только к нему не вернется разум, – уточнил Карл.

– Ну, если только, – сказал Тимофей. – И если он при этом сможет вспомнить, что с ним было, пока он безумствовал. Люди не всегда могут припомнить, что творили, пока пьяны были, а тут настоящее безумие.

– Но попробовать-то мы можем, – не сдавался Карл. – Нужно срочно еще раз показать Ореста лекарю. Вдруг тот сумеет его разговорить.

Тимофей оглянулся. Импровизированный лагерь под стеной все еще действовал. Раненых, которыми лекарь уже закончил заниматься, уводили или уносили товарищи. Один бедняга отправился на носилках в часовню. Лекарь с помощниками хлопотал над оставшимися.

– Думаю, он скоро освободится, – сказал Тимофей и поднялся на ноги.

– И помните, пожалуйста, что вы дали мне слово, – напутствовал их караван-баши.

– Помним, – ответил Тимофей.

Карл ограничился кивком.

* * *

Когда они подошли к лагерю, слуги уже сворачивали его. Лекарь перемотал кое-как наложенную повязку на ноге крестоносца, ворча себе под нос, что тому, кто так перевязывает, надо отрубать руки еще в младенчестве, и махнул рукой стоявшим неподалеку воинам с носилками наготове.

– Отнесите его домой, – сказал он. – Только аккуратно, не трясите.

– Ага, поаккуратнее, – с легкой улыбкой попросил раненый.

– Вечером я к тебе еще зайду, – пообещал ему лекарь. – Если через повязку пойдет кровь, скажи, чтоб звали меня немедленно.

– Понял, господин лекарь, спасибо вам.

Лекарь с тяжелым вздохом расправил плечи и потянулся. За его спиной стоял рослый слуга. Приняв вздох за окончание работы, он поднял с земли тяжелую лекарскую сумку и повесил ее на плечо. Воины уложили раненого на носилки и понесли через двор. Как и было сказано, очень аккуратно. Тимофей сделал шаг в сторону, чтобы им не пришлось его обходить.

– Господин лекарь, – окликнул Карл.

– Надеюсь, вы не ко мне, – устало отозвался лекарь. – Или хотя бы не по делу.

– Вообще-то к вам, – сказал Тимофей. – И по делу.

Лекарь снова вздохнул, еще тяжелее, чем в первый раз. Слуга спокойно опустил сумку обратно на землю.

– Нам нужна ваша помощь с Орестом, господин лекарь, – сказал Тимофей. – Мы полагаем, что он мог слышать, как убили сэра Жерара, но не знаем, как его об этом расспросить.

– Чтобы нормально говорить с безумцем, надо вначале его излечить, – ответил лекарь.

Он поднялся на ноги и снова потянулся.

– А как его излечить? – спросил Карл.

– Как я уже говорил утром, сэр, современная медицина знает ровно два способа исцеления безумия, – ответил лекарь. – Это молитва и паломничество по святым местам.

– Молитвы мы уже пробовали, – напомнил Карл. – Тогда же утром, как только караван пришел.

– Да, сэр, я помню. – Лекарь кивнул.

Святой отец этим утром отслужил полноценную мессу во здравие Ореста. На службе присутствовал почти весь гарнизон – даже командор спустился в часовню – и все паломники с караванщиками. Люди особенно легко откликаются на чужое горе, когда понимают, что с ними в любой момент может приключиться то же самое.

Увы, чуда не случилось. Скорее всего Ореста звали все-таки не Орестом и потому наверху ангелы просто не разобрались, кому же требуется здравие. Быть может, молились недостаточно усердно. Одна месса – это еще не подвиг веры. А возможно, Орест оказался тем еще грешником, наказанным по делам своим, и пока что не искупил грехи. Как бы то ни было, этот вариант не сработал.

– Скажите, неужели совсем нет никаких отваров или чего-то подобного? – спросил Тимофей. – Может быть, нужны какие-нибудь редкие травы?

– Ну какие травы, мастер? – Лекарь вздохнул, как вздыхал, бывало, мастер Никодим, не по первому разу объясняя нерадивому ученику тонкости механики. – Это же душевная болезнь. Душу и надо лечить. А поскольку мы этого еще не умеем делать, то приходится тревожить Творца. Он поправит или хотя бы восстановит, как было.

– А тогда Орест в младенца не превратится? – спросил Тимофей.

– Не зря же сказано: будьте как дети, и тогда войдете в Царствие Небесное, – парировал лекарь. – Ох, да не беспокойтесь вы так, мастер. Господь плохого не сделает.

Тут Тимофей согласно кивнул.

– А где ближайшие святые места? – задал более насущный вопрос Карл.