Оружие скорби II: Эволюция - [28]

Лейст подумал, что ослышался.

— С этими пацанами? Диверсионная операция?! Но…

— Лейст… Если пятеро гинопосских пацанов не сумеют перебить охрану какого-то там завода, то я — не главнокомандующий Гинопоса, а хозяйка борделя. К тому же Ирцарио возьмет более опытных бойцов, не беспокойся. Закрыли эту тему. Сегодня вечером ты свободен?

Лейст мотнул головой — не в знак отрицания, нет, он пытался прийти в себя, понять, что не ослышался.

— Простите… Я не понимаю, что вы хотите от меня услышать.

— Я хочу, чтобы ты пришел ко мне на ужин. Такое приглашение — знак высочайшего расположения с моей стороны. Это поднимет твой авторитет среди гинопосцев и сделает более понятным твоё грядущее повышение.

Лейст молча смотрел в непроницаемые глаза Аргеноя.

— Я не хозяйка борделя, Лейст. Когда я спрашиваю, свободен ли ты, я не даю тебе повод вежливо отказать, я лишь интересуюсь, какие твои обязанности мне придется переложить на другого, чтобы ты пришел ко мне на ужин.

— Я собирался погонять парней в зале и в тире, но… — Лейст развел руками.

Аргеной улыбнулся ему, кивнул, вставая из-за стола.

— Ровно в семь. Форма одежды — повседневная.

Здравый смысл требовал пропустить Аргеноя с секретарем вперед, но те замедлили шаг, когда Лейст остановился. Он чувствовал себя заключенным, которому вот-вот выстрелят в затылок.

— Что, я прошел какую-то важную проверку? — спросил он, чтобы хоть немного разрядить обстановку.

— Может, и так, — сказал Аргеной. — А может, я веду какую-то свою игру, в которой ты — пешка, и знать о том, для чего я тебя двигаю в ферзи, тебе не нужно. Задумаешься, когда научишься пересекать доску из конца в конец одним прыжком.

Дверь открылась перед Лейстом, и в коридоре он с удивлением увидел пятерых своих бойцов. Они вытянулись по стойке смирно перед командиром, и один из них протянул Лейсту нечто, завернутое в оберточную бумагу.

— Капрал Лейст, разрешите доложить, ваше приказание выполнено! — протараторил парень.

Он тут же изменился в лице, увидев за спиной командира человека, чьи портреты и голографические изображения украшали все учебные помещения на малых кораблях. Замер, не зная, как ему — жалкой песчинке под ногами главнокомандующего — следует себя вести.

— Вольно, — спас его от затруднения Лейст. — Давно тут?

— Двадцать шесть минут, капрал Лейст!

— Молодцы. Возвращайтесь к расписанию, вам на браслеты должна была упасть вся необходимая информация.

— Так точно!

Пятеро бойцов выбежали из коридора.

— Недурно, — отметил Аргеной. — Что в пакете?

— Нож, — коротко сказал Лейст, сжав хрустящий сверток.

Аргеной продолжал смотреть, и Лейст развернул бумагу, показал главнокомандующему стандартный гинопосский боевой нож.

Потеряв интерес, Аргеной удалился, а вот Сонлер, следуя за своим отцом и начальником, обернулся. Взгляд его был странным. И Лейст до сих пор не мог понять, как относиться к кастрату. Ирцарио над ним глумился, но он был на особом положении. А Лейст был единственным капралом, вхожим к самому Аргеною, поэтому брать пример было не с кого.

Лейст бесцветно улыбнулся Сонлеру, и тот ушел. Двинулся к монорельсу и Лейст.

Только закрывшись в своей крохотной каютке, он взялся за нож, который в первый же миг удивил неправильной балансировкой.

Лейст ощупал рукоятку, обнаружил, что навершие проворачивается. Открутил его и обнаружил, что рукоятка полая. Внутри нее, четко вписываясь в выдолбленное гнездышко, лежала крохотная пробирка с темно-красной жидкостью.

Похожей на кровь.

Глава 18

Приходить в себя было тяжело, словно после инъекции транквилизатора. Мысли в голове недовольно ворочались, гудели, будто сонные пчелы. Одна из них оказалась назойливей других. Она упрямо лезла вперед, обращала на себя внимание, и Елари «посмотрела» на нее. Мысль немедленно развернулась в картинку-воспоминание.

Темнота. Лучи фонариков. Голоса. Грохот… Надо куда-то бежать… Как хорошо, что все это уже позади, что теперь можно никуда не бежать, а просто плыть, плыть, покачиваясь на черных волнах.

Но жизнь не собиралась просто так оставить Елари. Она ворвалась в ее уши чужими голосами. Говорили довольно далеко, как будто даже за стенкой, но звуки так и долбили по мозгам. Елари не сразу начала понимать слова, сначала только прислушивалась к звукам.

— …ходить? — спрашивал голос Надин.

— Ходить? — Незнакомый, мужской голос. — Я вас умоляю. После таких повреждений скажите спасибо, если она хотя бы руками и головой сможет двигать. Все, что я могу, — это прописать обезболивающие. Ну, ты поняла: те, что в больничке не пропишут. Могу прописать побольше, чтобы девочка уплыла в прекрасную страну Дримландию навсегда. Но это будет стоить, Надин. Ты знаешь, хоть я тебя и люблю…

— Ага, ага, Ллойд. Примолкни на минутку, дай подумать.

Чиркнуло. Запахло табаком. Нет — завоняло. Надин курила дешевые сигареты без фильтра. Хотя дешевыми они были разве что на Иргиле, да на других планетах, где рос табак. На Чаппеле же, как любили повторять местные жители, росло только дерьмо. Табак, конечно, поставляли, но в небольших количествах, для чокнутых эстетов, вроде той же Надин. Остальные курильщики довольствовались испарителями. Никотиновую начинку для них по франшизе и подпольно смешивали где угодно.