Оружейник - [15]

Я действительно скривил рожу, потому что сразу понял, про какой "удачный вариант" он говорит. Мастер незадолго до полёта пересказывал… не особо стесняясь в эпитетах.

— "Дарны" для испанцев?! Вы это называете "более удачным"?

— И вовсе незачемтак шуметь, — Буше с деланной настороженностью глянул по сторонам. Тоже мне… во-первых, не так уж я и повысил голос, во-вторых, в креперии, кроме нас, только два столика были заняты, а в третьих… всем плевать.

— Да, речь именно про эту сделку. Замечу, — Жорж поднял палец, — сейчас она становиться для вашей команды особо привлекательной. Никакого задатка за груз, никаких пошлин и проблем с оформлением, эту часть я полностью беру на себя. Погрузили, доставили по назначению, считаете прибыль….

— И дырки в фюзеляже от патрульных.

— Это ваша часть работы, — пожал плечами Буше. — И не мне вас учить, как её сделать. А в качестве авансового бонуса я дам… — тут он замолчал, явно наслаждаясь моментом. Что ж, основания у него были. За несколько минут проанализировать мой рассказ, сложить его с уже имеющимися кусочками мозаики, а затем еще и прикинуть, как содрать с нас три шкуры — это хорошая, качественная работа.

— … имя?

— Лучше. След.

… новый барабан, взаправдашнюю саблю, красный галстук и щенка бульдога, чтобы идти по этому следу, мысленно дополнил я. Но вслух, разумеется, сказал другое.

— След — это звучит заманчиво.

— Возможно, при близком знакомстве вы посчитаете иначе.

Тон, которым была сказана эта фраза, мне совершенно не понравился. Что-то в нем было такое… словно Жорж только что всучил мне не просто кота в мешке, а мешок без кота, от которого ощутимо несло гнилью. И еще "дарны" эти…

Буше тем временем достал блокнот, ручку, написал несколько слов и с треском выдрав листик, протянул его мне.

— Вот.

— Труа, улица генерала Галлиени 78, муниципальная полиция, Женевьева Вервиль, — прочитал вслух я. — Это и есть ваш след? И что, мне надо будет просто явиться туда и сказать — что?

— Разумеется, все будет чуть сложнее, — Буше тем временем продолжал что-то писать, но уже на бланке более официального вида, — потребуется немного больше разных бюрократических телодвижений. Я выпишу вам… как там у вас в Совдепии было принято называть carte blanche? Мандат?

— "Всё, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказу и на благо Франции." — с удовольствием процитировал я.

— Что касается основной части нашей сделки, — Буше проигнорировал мою иронию, — то лучше будет, если со мной свяжется ваш нынешний шеф. Хокан Свенссон, если я правильно помню?

Забавно… значит, Свен свое нынешнее имя сделал из фамилии?

— Непременно передам ему ваше пожелание.

— Да уж постарайтесь не забыть, — кивнул Буше, продолжая заполнять уже вторую по счету бумажку. — Там бюрократических телодвижений потребуется еще больше.

Мне вдруг жутко, до фантомной боли в костяшках захотелось врезать ему по морде. Без замаха, прямой по переносице и плевать, что руку стеклом от очков изрежет. Или стулом… хотя нет, стулья тут легкие, плетеные, одно название. То ли дело хорошая венская мебель, там одной ножкой можно было десятерых уложить.

Старею… пятнадцать лет назад я бы его просто пристрелил. Не думая о последствиях, вообще не особо рассуждая. Просто потому что сволочь, это же очевидно, большими буквами на лбу написано, так что зря время тратить? Бах — и одним гадом на земле меньше. А сейчас…

— Зачем вам это, Буше?

— Что именно? — не отрываясь от писанины, деловито уточнил француз. — Помогать вам?

— Переправлять в Испанию ваши чертовы "дарны".

— О, даже так?! — Жорж поставил внизу листа кудрявую закорючку, полюбовался на неё и отложил заполненные бланки в сторону. — Неожиданный вопрос для человека вашей профессии… мне казалось, у вас подобное не принято. Что ж… Мартин, как вы думаете, чего добился Никола Тесла своим изобретением?

Тут же он застал меня… не то, чтобы врасплох, но… как ответить коротко на вопрос: "почему всходит солнце?" и все такое. Что с ходу скажешь, кроме банальностей из газетных передовиц?

— Остановил мировую бойню. Спас несколько десятков миллионов от пуль, снарядов и боевых газов. Совершил переворот в транспорте, промышленности… в общем, создал тот мир, где мы живем.

Конечно, это было не совсем то, не те слова. В полной мере значение открытий Теслы я ощутил только сев за штурвал "Доброй тети". Когда в душе поют моторы и громадная стальная птица, повинуясь твоим движениям, скользит по склонам облачных гор… ты вдруг понимаешь, что вершина мира — вот она, рядом и этот безбрежный пятый океан тоже твой. Бесконечная свобода — лететь, ехать, плыть! — пока не остановиться мотор или сердце. Вот что дал человечеству сербский Прометей…

Жаль, но Буше о таком говорить бессмысленно, "рожденный ползать" этого просто не поймет. Французы вообще слишком привязаны к земле, своей обожаемой la Belle France. Не все, конечно… мы как-то пили в Сальвадоре с летчиками из почтовой компании, так их главный, де-чего-то там задвинул такую речь про любовь к небу, что ребята к её финалу натурально рыдали. В том числе и я, хотя считал, что к берущим за душу проникновенным речам у меня стопроцентный иммунитет.