Орша - [11]
На кухне под печкой за ночь образовалась круглая дырка — вчера не было, сегодня есть. Ну, это в нашем человеческом измерении дырка выросла за ночь, а в мышиных масштабах стройка шла целую вечность. Мышь провела геологические исследования, разнюхала запахи рисовой каши и рыбного супа, прикинула объем работ и решила разрабатывать. Она вооружилась зубами и терпением. Точила ночью, когда все спят, а кошка ушла на работу. Точила днем, когда пацаны бесились так, что у всех в доме, включая кошку, от шума закладывало уши. Она ударными темпами прошла половую доску и наткнулась на прибитую поверху жесть. Мышь решила не жалеть зубов и усилий. «Доберусь до рая, наберу хлебных крошек и куплю себе протезы», — думала она и грызла, грызла, грызла…
К утру в тоннеле забрезжил свет и в лаз провалился последний кусок старого железа. Мышь станцевала победный танец, но сделать вылазку не успела — зазвонил будильник, дом проснулся. Васька зашаркал тапками, оделся и ушел в школу. Тетка захлопала дверями, пошла доить козу и впустила кошку. Ванька встал с кровати и забегал по полу туда-сюда и обратно сюда-туда. А я погремела кастрюлями, вскипятила чайник и поставила дрожжевое тесто. Тесто пахло раем, а измученная долгостроем мышь была голодна, как демон ада. За хлебную крошку она была готова сдохнуть — мы проверяли: бросили кусок хлеба рядом с дыркой, в ней тут же зашевелился мышиный нос. Кошка от нашего коварства пришла в восторг. Отодвинула приманку подальше от лаза и вытянулась в струнку. У мыши не было ни одного шанса, но ей повезло — мы с Ванькой проявили сентиментальность. Мы решили, что такая целеустремленная мышь достойна награды, и скинули корку прямо в дырку. А Женька сбросила следом конфетный огрызок. А после они с Ванькой столкнули туда оладий. А в обед — кубик вареной картошки из супа и комок рисовой каши на второе. Кошка устала сидеть в засаде и ушла спать, а на мышь с прохудившихся небес все валилась и валилась манна. Надеюсь, у нее хватило ума и твердости не умереть от заворота кишок. Потому что наша целеустремленная кошка выспалась и теперь тоже ждет заслуженной награды.
Между подростками установились рыночные отношения с бюджетом в 500 рублей. 500 белорусских — это наши пять, — плевая сумма, выраженная одной бумажкой. Бумажка переходит у подростков из рук в руки и обеспечивает их всем необходимым. Женька за эту бумажку дает старшей сестре Лене дочитать свою библиотечную книжку, а Лена за нее же красит Женьке ногти. Если Лене нужны Женькины резинки для волос, она на добровольной основе возвращает пятьсотрублей обратно, и Женя хранит бумажку до тех пор, пока ей самой не потребуется отфилонить от уборки комнаты или заплести косички. Мы с теткой по невежеству своему пытались переть против рынка, — призывали к сестринским чувствам и бескорыстию. Потом поняли, что рыночные отношения выгодны в первую очередь нам. Пока девицы не ввели хождение дензнаков, они дрались, скандалили и шумно клянчили друг у друга вещи и услуги. Сейчас на решение любой проблемы уходит не больше десяти секунд.
— Женька, дай джинсы надеть.
— Пятьсорублей. А дашь красный лак?
— Пятьсотрублей обратно.
И все, — тишина, покой и никто не обижен. А все вместе напоминает бородатый анекдот про двух ковбоев. Моя маман его очень любит. Расскажу. Скачут два ковбоя по прериям, видят коровья лепешка. Оди говорит:
— Джон, спорим на сто долларов, что ты ее не съешь?
— А спорим, съем!
Джон съедает коровью лепешку, получает сто баксов, еду дальше. Смотрят, еще одна лепешка.
— Ник, а спорим на сто баксов, что ты ее не съешь?
— Я?! За сто-то баксов?! Легко!
Ник съедает и получает бабло. Едут дальше, но настроение уже какое-то не радужное. И тут Ник соображает:
— Джон, а мы, выходит, говна бесплатно наелись…
У детишек что ни косяк, то кошка виновата.
— Кто сломал палатку?
— Кошка!
— Вася, ты не брал мои войлочные бусины?
— Нет, это, наверное, кошка.
Сегодня нашла на полу истыканный иголкой тюбик салициловой мази и устроила парням нагоняй. Потому что накануне они выпотрошили одноразовый шприц и играли в доктора.
— Можно мы скажем кое-что в свое оправдание? — спросил Василий.
Умеет сформулировать просьбу — уважаю.
— Давай, — говорю.
— Это кошка прокусила.
Ну, конечно, кто бы сомневался. Парни получили от меня добавочную порцию педагогического крика с постукиванием по столу. Вечером я увидела, что кошка под буфетом с упоением что-то жрет. Нагнулась — таки да, салициловая мазь. Среди груды медикаментов кошка выбрала именно ее и спокойно доела.
Вот бываю же такие дни — сверхскоростные, как экспрессы TGV. Такой день начинается, вроде, как обыкновенный, но ты за него успеваешь осознанно сказать только «доброе утро», и все. Дальше день несется вскачь с гиканьем, воплями, драками, разборками «ты-у-меня-украла-гони-пятьсотрублей», прятками, пугалками и прыжками со шкафа на диван, потому что под вечер — вот ведь невезуха! — по телику показали Человека-паука. В девять вечера ты переводишь дух и думаешь: «Йопта, а день-то кончился! А на что ушел, куда делся? Что вообще было между «добрымутром» и «спокойнойночи»? Прикинула — а ничего! Я даже из дома не выходила.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.