Орнамент с черепами - [4]

— Если вы думаете, что я буду кого-нибудь оправдывать, то не дождетесь.

Незнакомец расслабился опять.

— Что еще? — хрипловато спросил он, помолчав.

— Если вы доберетесь до своих, то уничтожите всех наших.

Чужак прищурился и окинул спокойно зашивающую раны девушку пристальным взглядом.

— Вы им поверили?

— Пребываю в колебаниях и душевных терзаниях.

— Заметно.

Он закрыл глаза. Эситея продолжала сосредоточено работать в наступившей тишине.

— Ваши Отцы — не просто подлецы, они еще и идиоты, — просветил собеседницу пришелец, снова открывая глаза.

— Если вы будете так волноваться, я привяжу вас раньше времени. У меня иголка в руках, а вы дергаетесь. Как вас все-таки зовут?

— Астайнар Эр'Солеад. Если хотите, можете звать Астином. Как-то глупо употреблять мое полное имя в такой обстановке.

Он помолчал, затем тяжело вздохнул.

— Меня пригласили на важную встречу несколько отцов Древнего города. Естественно, я сообщил об этом своим офицерам. Если не вернусь сегодня вечером, наши начнут действовать. И вот тогда предатели, заманившие честного человека в ловушку, изменившие своему слову, будут отомщены. И даже с лихвой.

— Как это можно предотвратить?

Пришелец молчал довольно долго.

— Или я вернусь к вечеру, или вы отнесете мое письмо в Новый город.

— Я могла бы приготовить зелье, которое даст вам силы, дойти до Нового города. И вы слышали, что улица, на которую выходит моя приемная, не охраняется. Но потом вы будете долго болеть. Вы серьезно ранены, и вам не стоит отказываться от помощи городской дикеофоры.

— У нас хорошие лекари, свободные от ваших предрассудков.

— Вижу, как вам залечили предыдущие раны ваши хорошие лекари… Ладно. Я зашила, что нужно было. Остальное перевяжу. Потом подкачу столик к той скамье, видите? Вы переберетесь на нее. Там есть ремни, которые вас удержат, когда начнется горячка. Обдумайте пока ваше письмо. Я сама напишу его под диктовку.

— Вы умеете писать? На нашем языке?!

— А вы сами-то на нем писать умеете? Или только подпись квадратными буквами?

Господин начальник гарнизона заметно покраснел.

— Хорошо. Я продиктую вам письмо. Вы возьмете мое кольцо, и с ним вас пропустят.

Эситея закончила перевязку, помогла раненому перебраться на скамью с соломенным матрасом, приготовила бульон с лекарственными травами, пока пришелец отдыхал и собирался с силами. Наконец господин Эр'Солеад открыл глаза и продиктовал ей короткую записку, что он ранен, вынужден оставаться в Древнем городе, и приказывает без него никаких действий не предпринимать. Начальник гарнизона подписал записку четким подчерком, но в следующее мгновение обессилено откинулся на свое ложе.

— За что вы нас так ненавидите? — прошептал он. — Мы никому не причинили вреда. Мы даже построили новый город, чтобы не раздражать вас.

— Потому, что вы — пришельцы, потому что вы сильнее.

— Но наша сила защищает вас! И вам и нам грозит общая опасность из степей. Наши лазутчики доносят, что вот-вот будет очередное нашествие степняков.

Эситея замерла с кувшинчиком в руках. Астайнар смотрел на нее блестящими от жара глазами, но он не бредил.

Нашествием степняков пугали маленьких детей. Оно бывала где-то раз в несколько столетий. В последний раз Меары защититься не смогли. Кочевники сожгли дома, убили всех жителей, засыпали колодцы и вырубили сады. Мертвые земли остались после них.

— Нас прислали из столицы, чтобы закрыть проход между хребтами. Но без помощи местных жителей нам этого не осилить. Неужели невозможно объединиться даже ради спасения собственного города?

— Боюсь, что невозможно, — тихо произнесла городская дикеофора. — Лежите. Я отнесу письмо, зайду на рынок, и сразу вернусь. Питье на столике. Ваш меч я кладу справа, видите? Вдруг со мной что-нибудь случится.

— Возвращайся скорее, Эситея, я буду ждать. Возьми перстень.

Она осторожно сняла единственный перстень с горячей руки.

— Иди через рынок. Там на краю площади слева стоит здание с черепичной серой крышей. Первая дверь налево. Вставь в замочную скважину печать перстня, нажми и проходи. Тайный ход на нашу сторону. Если ты начнешь расспросы на самом рынке, тебя заметят. У вас нравы так испорчены, что могут обидеть даже городскую дикеофору.

— Это ваше влияние, — возмутилась дикеофора. — Это вы боретесь с нашими суевериями. И всякий считает за доблесть, обидеть девушку с чуткой душой. Ничего ему, мол, за это не будет.

— Иди. Уже темнеет. — Астайнар Эр'Солеад, чуть улыбнувшись, закрыл глаза.

Убедившись, что все, что может понадобиться раненому, находится рядом с ним, Эситея ушла из приемной. Она переоделась в платье, которое не жалко испачкать, выходя под дождь на грязные улицы, сверху накинула плотный плащ дикеофоры, всунула ноги в сапожки, прихватила корзинку и, зажмурившись, шагнула в серый дождливый сумрак за порогом ее уютного теплого дома. Там было тихо. Только шуршал дождь о листья смоковницы, где-то вдали лаяли собаки.

Глава вторая

Очень немногое объединяло древнюю и новую части провинциального городка Меары. И как раз одной из этих немногих вещей был Большой рынок. С одной стороны рынка находились кривые улочки Древнего города, ведущие без всякого порядка то вверх, то вниз, старинные дома с небольшими портиками и колоннами у входов, дома из песчаника или мрамора, с впечатляюще огромными барельефами на стенах, раскрашенными в яркие цвета, от которых презрительно воротили свои прямые красивые носы чужеземцы-пришельцы. По другую сторону рынка на ровном плато Нового города тоже стояли мраморные или из желтоватого песчаника дома. Но они образовывали ровные улицы. Никаких барельефов на них не было, не только раскрашенных, но даже и однотонных. Дома украшались розеттами, небольшими полуколоннами, балкончиками на выгнутых опорах, узкими изящными окнами. И больше ничем они не украшались. А посередине между этими двумя мирами как раз и находились крытые навесами с подвешенными масляными лампами ряды Большого рынка. У чужаков, лет сто назад без боя занявших пришедшую в упадок страну были свои пути подвоза товара. А у местных жителей, не до конца завоеванных пришельцами, свои. И как раз на рынке происходил обмен товарами ко взаимной пользе и удовольствию.