Орлята партизанских лесов - [39]

Первое время Валя чувствовала себя неуютно и неуверенно в отряде. Оружия у партизан было мало — в основном карабины, винтовки, автоматы были редкостью и считались наиболее грозным оружием. После армии, после пушек и танков, которые окружали Проценко с первых дней её военной жизни, партизанский отряд заставил её усомниться в силе народных мстителей. «Разве можно причинить фашистам вред таким оружием?» — думала Валя.

— Ты не гляди, что у нас иной раз на каждого по десятку патронов, — развеял Валины сомнения старый партизан. — У нас ни одна пуля не пропадает. Мы бьём, когда враг нас не ждёт. Не успеют немцы прийти в себя, как и след наш простыл…

И всё же долго ещё девушка в мечтах своих уносилась за далёкую линию фронта, видела себя в бою. Думала, пересидит зиму, а там будет пробиваться дальше, к фронту.

Но когда стала ходить на операции и увидела, как бежит враг, поняла: её место здесь, с партизанами!

Первую и вторую роту срочно построили на поляне. Командир отряда коротко объяснил:

— Немцы на рассвете напали на нашу заставу. Кто-то, видно, вывел карательный отряд нам в тыл. Застава погибла. Фашисты захватили аэродром. Потом сурово добавил:

— Нужно во что бы то ни стало выбить немцев. Сами знаете, раненых у нас много. Сегодня должен прилететь самолёт с Большой земли. Аэродром нам нужен, как воздух!

Лес просыпался. Птичье разноголосье навевало ощущение безмятежности, ничто не говорило о том, что в нескольких километрах, в опасной близости от партизанской базы, обосновались фашисты. Никогда раньше не рисковали они проникать так глубоко в лес.

Валя перед выходом осмотрела своих раненых, которых подготовила к отправке в советский тыл. Потом догнала отряд. В ушах ещё звучал тихий голос подорвавшегося партизана-минёра: «Вы уж там… не пожалейте себя… Выбейте фашистов с аэродрома…»

Подрывника Валя знала давно. Весёлый чубатый парень подошёл к ней, когда она растерянно оглядывалась на новом месте. Это было сразу же после прихода в отряд. Тогда вид одетых кто во что горазд людей с охотничьими ружьями, рваные палатки, где даже от дождя не укрыться, убийственно подействовали на девушку.

— Что, подруга дней моих суровых, заскучала? — спросил с лёгкой насмешкой парень. — Меня зовут Фёдором, родом из Корюковки. Слыхала? Нет? — искренне удивился партизан. — Да она на всю Черниговщину известна!

— Я не с Черниговщины, — не слишком мягко ответила Валя, не имея намерения вступать в разговор. — Из Василькова я.

— Где это такой? — спросил Фёдор.

— Под Киевом.

— А, под Киевом, — протянул парень. — Мне так далеко забираться не посчастливилось. Вот в Чернигове аж два раза был… Большой город! Установилось неловкое молчание. Парень, видимо, смущённый, что девушка «из-под самого Киева», не знал, что сказать. И Валя поняла его.

— А вы давно в отряде?

— С первого дня, — обрадовался парень. — Даже не с первого. Ещё когда фронт далеко был, когда только базу закладывали, меня райком комсомола направил в отряд.

— Вы уже били фашистов?

— Ещё как! Да вот только сегодня вернулся с «железки». Эшелон — тютю… Вместо фронта попали фашисты к чёрту в ад.

Они подружились, и Федя, бывший инструктор физкультуры, возвращаясь с задания, рассказывал Вале, как оно прошло. Парень он был честный, успехи свои не раздувал, а неудачи не приукрашивал.

Федю принесли с железной дороги, но мало кто верил, что он выживет. Валя не отходила от него ни днём, ни ночью. Когда подрывник приходил в себя, он видел спокойные Валины глаза и слышал слова, которые придавали ему сил. Но раны были слишком тяжелы, чтобы можно было надеяться поднять Федю на ноги в условиях лагеря. Ему нужна была срочная операция. Его мог спасти лишь настоящий госпиталь. А госпитали, как известно, были далеко, за сотни и сотни километров от затерянной в черниговских лесах крошечной полянки, к которой и направлялись два взвода…Как ни осторожны были партизаны, фашисты их перехитрили: пропустили через свою засаду двух разведчиков, шедших первыми, и открыли внезапный огонь по отряду. Лес наполнился гулким грохотом стрельбы. Рванули гранаты. Партизаны поспешно залегли. Ответный огонь был разрозненный и не причинял немцам вреда.

Валя перевязывала раненых, переползая от дерева к дереву. Пуля сбила с её головы пилотку.

Злость охватила девушку. Она вспоминала беспомощного Фёдора и надежду, светившуюся в его глазах.

Командир взвода пытался поднять бойцов в штыковую атаку, но голос его тонул в грохоте боя. Наступил тот момент, когда никто не мог преодолеть себя и кинуться навстречу пулям. Прижимались к земле даже те партизаны, которых никак нельзя было заподозрить в трусости. Взводный и тот командовал из окопа.

«Да что же это происходит? — подумала Валя. — Нас же перестреляют поодиночке!»

Какая-то сила, что сильнее страха, подняла девушку на ноги.

— Взвод! — крикнула она звенящим голосом. — За мной! Вперёд!

Валя побежала, спотыкаясь на кочках. Она не чувствовала ног, она словно скользила над землёй. Не оглядывалась. Не знала, одна она бежит или все устремились за ней.

Лишь когда её стали обгонять партизаны, она вспомнила о своих обязанностях санитарки…