Орлица Кавказа (Книга 2) - [37]

Глава семнадцатая

Внезапная болезнь генерал-губернатора Гянджи, поспешный приезд в Шушу его жены и врача вызвали много толков. Мнения расходились. Большинство склонялось к тому, что генерал, в отличие от многих сановников Российской Империи, ласков по натуре. По словам местного ахунда, генерал с любовью относится к мусульманскому народу Кавказа и его веру даже предпочитает христианской. Несколько ближе к истине были другие, утверждавшие, что наместник специально подослал к генералу своих людей, которые и отравили губернатора, слишком мягко относившегося к местному населению. Словом, пересудов, как это бывает в маленьких городах, хватало.

Хворосту в огонь сплетен подбросила и генеральша, которая явилась в Шушу, повязанная мусульманским платком - келагаи. Ясно, утверждали одни, что генеральша, зная о приверженности губернатора к мусульманской вере, сменила шляпку с перьями на платок. Другие шли еще дальше. Говорили, что сама губернаторша видит истинное благочестие только в шариате. Откуда-то объявились очевидцы, доказывающие, что губернаторша, покрывшись чадрой, посещала мечеть Шахаббаса в Гяндже, чтобы не терять надежды на спасение в этом суетном и лживом мире, заслужить у аллаха какое-нибудь уютное местечко в потустороннем царстве. Кто-то даже уверял, что и купается госпожа не иначе, как сотворив молитву "Аллахмуссал" (будто губернаторша купалась не иначе, как при свидетелях). И хорошеет она с каждым днем потому, что прониклась мусульманским духом.

Более скептически настроенные обыватели забавлялись этими пересудами, заявляя, что она - жена губернатора, и этим все сказано. И точно так же, как жены русских - генералов или не генералов, губернаторша часами стоит на коленях перед иконами, истово крестится, замаливая грехи, которые есть у, каждого; что касается мусульманства, то она его ненавидит так же, как ненавидит любой другой христианин. Более того, как и всякая христианская прихожанка, она очень любезна с попами в черных рясах, даже слишком любезна, особенно на тайных исповедях. А шляпу с перьями просто сорвал с нее ветер, когда она мчалась сюда, и забросил ее в камыши, вот она и прикрыла голову первым попавшимся под руку платком, чтобы не появляться простоволосой.

Нашлись, конечно, и те, кто все понимал буквально. Состоятельные люди покупали у армянских купцов затейливые шляпки и заявлялись с визитом к генеральше.

- Господа, - улыбалась она, принимая очередной подарок,

- зачем же мне столько шляп, у меня же не магазин!

- Рады хоть чем-то услужить! Зачем же прятать свою красоту под этим старым платком. Мы понимаем, что делаем недостойные вас подарки. Но скажите, какую шляпку вы хотели бы иметь...

- Я уже заказала нужный мне убор, и его везут из Петербурга. А пока муж мой болен, мне все равно, в чем ходить, господа, - говорила генеральша грустно, брала очередную картонку и водружала ее поверх груды таких же.

Губернатор Гянджи оправился быстрее, чем предполагал врач.

- Послушайте, - сказал он лекарю, морщась от очередной порции горько-соленой микстуры, - вы действительно думаете, что эта пакость поднимет меня на ноги, или хотите, чтобы я поверил в ваше усердие?

- Для нас не существует чинов и званий, - с гордостью произнес врач. Передо мной больной, и дело чести - изгнать из него болезнь.

- Ну, будет, будет, - добродушно проворчал генерал. - В вашей преданности я никогда не сомневался. Благодарю вас! Я позову, если понадобитесь, - добавил он, давая знать, что хочет побыть с женой наедине.

- Клавдия! - сказал губернатор, когда они остались вдвоем.

- Я доставляю тебе столько хлопот! Тебе бы при твоих годах и красоте блистать на балах, а не возиться со мной.

- Ах, генерал, если бы вы знали, сколько счастья служить вам, быть рядом с вами,- и она припала губами к его руке. Губернатор нагнулся и поцеловал ее золотистые волосы.

- Ты мое сокровище! - растроганно сказал он. - Ты даешь мне силы жить. Погоди, я встану.

Клавдия проворно подала мужу мундир.

- Теперь все по порядку, - сказал губернатор. - Что без меня здесь творилось?

Губернаторша пересказала последние события, слухи, которые до нее дошли, посмеялась над шляпками.

- Кстати сказать, - спросил генерал, любуясь красотой жены.

- Что это вам в голову взбрело надеть мусульманский платок?

- Всякий генерал прежде всего нуждается в армии, - ответила она серьезно. - Нам нужно привлечь на свою сторону как можно больше влиятельных людей. А ничто так не ценят здесь, как уважение к мусульманской религии.

С этой минуты их разговор стал серьезным, так что могло показаться, будто разговаривают не муж с женой, а штабные офицеры, разрабатывающие план генерального наступления на неприятеля. Генерал возражал против того чтобы Клавдия ехала вместе с ним в Зангезур, хотя рядом с нею чувствовал себя спокойнее и увереннее. Он понимал, что его роль стареющего мужа при молодой и энергичной жене, питающей, склонность к политике, будет смешной и глупой, особенно в глазах Белобородова, острого на язык и при случае насмешливо-дерзкого, о ком бы ни шла речь. Не говоря уже о наместнике, который получит прекрасный повод отписать в столицу: дескать, губернатор Гянджи настолько стал беспомощным, что даже свои государственные дела вершит с помощью няньки. Словом, со всех сторон присутствие жены было бы нежелательным.