Оркнейский свиток - [2]

Момент был не из легких, но Болдуин принял это известие с поразительным спокойствием. Он выслушал мои объяснения о том, на что нужно обращать внимание, посмотрел через предложенную мной лупу на клеймо и спросил, не могу ли я порекомендовать ему какую-нибудь книгу по этой теме. Под конец визита мы были уже не мистер Болдуин и мисс Макклинток, а просто Блэр и Лара, которые позже трансформировались в «Блэр» и «детку». Хочу заметить, что я не в восторге от обращения «детка», но Блэр был хорошим клиентом. В тот первый день нашего знакомства он попросил меня всегда звонить ему, если попадется нечто подходящее для его коллекции. Болдуин был помешан на «ар нуво», и на протяжении многих лет я с удовольствием потакала его страсти. Такой клиент — настоящая удача: Блэру хватало средств, чтобы покупать почти все из того, что ему приглянулось, при этом оставаясь весьма успешным адвокатом, несмотря на свои некоторые весьма неприятные черты. Дом Блэра потрясал размерами и обстановкой и вмещал все приобретения своего хозяина, за которые он выкладывал кругленькие суммы, впрочем, как и за все, что ему нравилось. В «Макклинток и Суэйн» мы называли его «Блэр-Мультимиллиардер».

Все эти годы я питала смешанные чувства к Болдуину. Слишком уж часто я наблюдала, как он с важным видом стоит у здания суда перед видеокамерами, держась за подтяжки, словно вот-вот взлетит, и хвастаясь, как он на формально-юридическом основании отмазал от тюрьмы очередного мерзавца. Конечно, он не называл своего подопечного мерзавцем. Это уже моя интерпретация. Кажется, он называл его «мой потерпевший».

Все же, когда дела в «Макклинток и Суэйн» шли ни шатко ни валко, что еще мягко сказано, когда находишься на грани банкротства, Болдуин, словно догадываясь об этом, всегда покупал у нас что-нибудь эффектное ближе к концу месяца, неважно, нужна была ему эта вещь или нет. Он рекомендовал мой магазин своим состоятельным друзьям, многие из которых становились постоянными покупателями. Когда от него ушла жена Бетси, он не стал, в юридическом смысле, связывать ее по рукам и ногам на веки вечные, хотя ему не составило бы большого труда сделать это. Они расстались на удивление мирно, по крайне мере, мне так казалось, к тому же Блэр оставил жене небольшое состояние, которого ей хватило, чтобы обеспечить безбедное существование. Но и себя Блэр-Мультимиллиардер не обидел.

Что касается антиквариата, то с годами Болдуин становился все опытнее. После первого неудачного эпизода его довольно редко удавалось надуть. Выражая неудовольствие по поводу фальшивого Галле, Блэр швырнул вазу в мусорную корзину, к счастью, полную, и после его ухода я выудила вазу обратно целой и невредимой и храню ее до сих пор. Она — просто чудо, и неважно кто ее сделал, к тому же мне не пришлось выкладывать ради этой вазы целое состояние, как Болдуин. Он по-прежнему полагался на мое мнение специалиста, когда речь заходила о дорогом товаре, и именно поэтому я была приглашена в «Скот-Фри», антикварный магазин Тревора Уайли, чтобы взглянуть на «нечто особенное», что Блэр подумывал приобрести.

Я опоздала, поскольку пришлось провести незапланированную пару часов в полицейском участке. Накануне мой магазин ограбили: в нашем районе произошло несколько ограблений антикварных лавок, и констебль связывал эти преступления с открытием на нашей улице бара, где собирались готы. По-моему, он ошибается. Во-первых, моя, можно сказать, падчерица Дженнифер, а по совместительству — завсегдатая того самого бара, говорит, что собирающиеся там готы — лишь небольшая компания любителей одеваться в черное, которых ничего, кроме себя «любимых», не интересует. Во-вторых, мне показалось, что это заказные ограбления. Кому-то понадобилась пара подсвечников восемнадцатого века, и за ними отправилась довольно профессиональная команда. Воры, используя резаки по стеклу, проникли в лавку через черный ход, проигнорировали дорогие товары и забрали только подсвечники. Охранники, получившие сигнал от сработавшей сигнализации, никого в лавке не застали. Настроение у меня было, мягко говоря, нерадостное.

Встречу с Блэром и Тревором предварил еще один малоприятный инцидент. Сначала мне пришлось пройти мимо большого добермана, стоявшего у входа в магазин Тревора: под словом «большой» я подразумеваю то, что наши с доберманом взгляды находились почти на одной линии. Владелец собаки сильно смахивал на почти идеальный шар: ему больше подошла бы роль вышибалы у входа в вышеупомянутый бар, чем роль посетителя антикварной лавки. Он с восхищением разглядывал не слишком симпатичное бронзовое основание светильника, явно подслушивая разговор.

Блэр, в нетерпении барабаня пальцами по столу, взглянул так, словно был готов порвать меня на клочки за опоздание. Тревор с довольным видом кота из поговорки, который слопал канарейку, намеревался «распустить хвост» передо мной вне зависимости, что он хотел продать Блэру.

— Опаздываешь, детка, — сквозь зубы процедил Болдуин. В это время некий довольно неряшливо одетый господин в помятом бежевом костюме с велосипедными прищепками на брюках пытался незаметно проскользнуть мимо добермана, чтобы попасть в магазин. Этот посетитель, впрочем, как и толстяк, казался здесь чужим, а после полицейского участка, куда меня вызывали по делу об ограблениях, эта парочка и вовсе пополнила мой список подозреваемых.