Ориэлла - [26]

Однако о последнем из магов, Браггаре, Элизеф была очень высокого мнения. Как и Джерант, он занимался магией Огня, и Ориэлле не терпелось с ним познакомиться. Однако при первой же встрече ее энтузиазм испарился. Браггар оказался высохшим и абсолютно лысым человечком, а его темные глаза, лишенные всякой теплоты и выразительности, придавали ему сходство с рептилией. Аура Браггара производила такое же гнетущее впечатление, как и его пурпурные одежды. Даже несмотря на свою молодость и неопытность, Ориэлла почувствовала всю жестокость этой натуры. Браггар окинул девочку таким взглядом, словно она была редкой разновидностью какого-нибудь насекомого, а снизойдя до беседы, разговаривал с ней насмешливым и покровительственным тоном. Поежившись, Ориэлла решила про себя держаться от него подальше. Она знала, что унаследовала от отца талант к магии Огня, и перспектива изучать эту премудрость под руководством Браггара пугала ее.

Следующие месяцы слились для Ориэллы в один непрерывный кошмар. Она была полностью отдана под начало Элизеф, и та ревностно взялась за ее воспитание. До сих пор Ориэлла пользовалась своими способностями чисто инстинктивно, а теперь ей пришлось учиться повелевать непокорным даром, чтобы превратить его в управляемую силу, составляющую истинный секрет Волшебства. А этого, говорила Элизеф, можно добиться только путем бесконечных упражнений и тренировок, от которых, как казалось Ориэлле, нет совершенно никакого прока.

Элизеф испытала девочку в магии Огня с помощью пламени свечи, которое та должна была зажечь, погасить, сделать сильнее или слабее, но Ориэлла даже не знала, с чего начать; неудивительно, что и в мысленном общении она тоже потерпела неудачу — ведь между ними с Элизеф не существовало и намека на симпатию. Правда, Ориэлла не знала, что такое умение считается редкостью у Волшебного Народа. Девочке удалось добиться кое-каких успехов в левитации и магии Земли, но оказалось, что ей совершенно недоступна магия Воды, а магию Воздуха, которая для Элизеф, как для мага Погоды, была специальностью, ее наставница, принимая во внимание отнюдь не блистательные успехи девочки, решила пропустить как слишком сложную.

Немного помогали упражнения Форрала, но скоро Ориэлла почувствовала, что концентрация воли сильно отличается от концентрации сознания. Всякий раз какая-нибудь мелочь обязательно отвлекала ее внимание, и она либо полностью теряла собранную силу, либо та с самыми разрушительными последствиями вырывалась из-под контроля, а Элизеф с чудовищной изобретательностью придумывала новые и новые жестокие и унизительные наказания, так что вскоре Ориэлла стала попросту бояться пробовать что-нибудь из боязни потерпеть неудачу. Впрочем, с такой нетерпеливой наставницей это лишь ухудшило ее положение. У Ориэллы не было ни одной свободной минутки: даже по вечерам Элизеф заставляла ее учить наизусть Кодекс магов и регулярно спрашивала по нему.

Никогда в жизни Ориэлла не чувствовала себя такой униженной и одинокой. Было бы гораздо легче, имей она возможность иногда послать весточку маме или поговорить с Финбарром или Мериэль, но Элизеф превратила девочку в настоящую узницу: весь день она заставляла ее работать не покладая рук, а по вечерам запирала в комнате. Ориэлла потеряла аппетит и сон.

Ночи напролет она лежала без сна, ворочалась и металась, и с каждым утром лицо, глядящее на нее из зеркала, становилось все более бледным и осунувшимся. Ориэлла была на грани истерики и плакала по малейшему поводу. Недели складывались в месяцы, наступала новая весна, а девочка все больше и больше убеждалась, что ей никогда не стать настоящим магом. Вскоре отчаяние взяло верх над боязнью города и окружающего мира, и девочка почувствовала непреодолимую потребность бежать.

И вот, как-то раз, после особенно утомительного дня, Элизеф, отослав ее в комнату, забыла запереть дверь. Затаив дыхание, Ориэлла молилась, чтобы волшебница не вернулась исправить свою оплошность. Наконец наступила глубокая ночь. Каждую секунду ожидая окрика, девочка завернула одежду в одеяло и, стараясь не шуметь, выбралась из башни.

Весенний воздух был чист и нежен, полная луна ярко освещала пустынный дворик. Мысль попробовать выскользнуть через главные ворота Ориэлла отбросила сразу: во-первых, они охранялись, а во-вторых, оттуда можно было попасть только на открытую дорогу, ведущую к перешейку. Осторожно перебегая из тени в тень, она искала другой выход и постепенно теряла надежду. Но ведь должен, должен быть другой путь на волю! Однако она только сделала полный круг и снова очутилась у Башни магов. Ориэлла готова была сесть на землю и зарыдать, но такой случай вряд ли представится еще раз, она обязана использовать его! Стиснув зубы, Ориэлла пробормотала излюбленное проклятие Форрала.

— Черта с два! — прошептала она. — Все равно я выберусь отсюда!

В поисках подходящего места, чтобы перелезть через стену, Ориэлла оказалась в углу, где наружная стена соединялась с башней, и неожиданно обнаружила перед собой маленькую деревянную дверцу, глубоко утопленную в кладке. Закусив губу, она ухватилась за большое железное кольцо, по-видимому, служившее ручкой, и решительно потянула.