Орхидея на лезвии катаны - [116]

Я как раз выбирала режим напитка на табло кофе-машины, чтобы насладиться чашкой латте перед дорогой домой – Владу в этот день дергать не стала, позволила остаться дома, – когда не услышала, нет, уловила спинным мозгом шаги, приглушенные ковром. Их я всегда буду узнавать из тысячи. Позвоночник ощетинился ментоловой изморозью, колени задрожали, я испытыла самое настоящее желание рвануть в кабинет и забаррикадировать дверь. Он не должен был здесь появляться сегодня и уж во всяком случае не тогда, когда я осталась один на один с ним. С воплощением своего кошмара.

Тебе кажется, ты сильная, ты сможешь. Сможешь противостоять этому удару судьбы и выдержать его с высоко поднятой головой. Первая реакция будет самой верной и искренней. Но она же и спалит тебя подчистую перед лицом опасности, вольет в твой голос рингтон неконтролируемой дрожи, погонит порывами шквального ветра кровь прочь от лица, словно пытаясь дать тебе понять – бежать, не вступать в открытую конфронтацию, мир перевернулся, правда на твоей стороне лишь теоретически. Не спасут твои миллионные счета и круг полезных знакомств! Власть нивелирует подобные преимущества в два счета, а это то, чего у тебя, в отличие от него, никогда не будет.

Тебе и не нужно говорить. Время в который раз останавливается, когда ты не в силах помешать его холодному изучающему взгляду полноправного хозяина пройтись по твоему телу, проникая в самое сердце, чтобы сжать на нем свои ледяные пальцы с одной лишь целью: удостовериться, что едва бьется от страха, но достаточно выносливое, чтобы не остановиться на этом этапе. И что толку говорить, если твой голос сейчас будет похож на писк слепого котенка, который сопротивляется участи быть утопленным сразу после рождения? Но это голос, а так - еще далеко до слепой покорности, каким бы сильным ни был твой ужас перед этим человеком. Пока ты сопротивляешься, ты живешь, и никто не в силах отнять у тебя этого права.

- Привет, Монте-Кристо. Кофе?

Я сама не понимала, как могу в таком состоянии еще шутить. Защитная реакция? Попытка направить мысли собеседника на свое собственное шоссе с односторонним движением? Может, и не протест вовсе, игра на чужом поле, которая понизит градус его зашкалившей агрессии?

- Здравствуй, Юля. Не откажусь. Но ты несколько буквально восприняла мою теорию твоего беспрекословного подчинения. Надеюсь, пока ограничишься работой секретаря и не станешь отнимать хлеб еще и у менеджера по клинингу?

Он легко мог отзеркалить мою колкость, но не вернул волну, нет. Он не перестанет надо мной издеваться даже в том случае, если будет при этом шутить. Пальцы сами жмут кнопку приготовления двойного эспрессо, и кажется, дважды – может, это остановит то, что у тебя в груди вместо сердца!

Он галантно открывает передо мной двери кабинета, пока мои руки заняты двумя чашками кофе. Я едва успеваю поставить их на стол, мои руки дрожат, рискуя пролить энергетик, что не остается для него незамеченным.

- У Влады выходной, - я не знаю, почему ему это говорю. – Ты с Никой разминулся, нам сегодня надо было обсудить предстоящее мероприятие. На данном этапе много нестыковок.

- Ты же умная девочка, справишься. Я не по этому поводу. Мы в прошлый раз так и не закончили наш разговор.

Я сажусь в кресло и делаю поспешный глоток обжигающего латте. С фотографии улыбается Ева молчаливым напоминанием о том, почему я сейчас все это терплю, хотя мне хочется окатить его ледяным презрением и послать куда подальше.

- О, так мы, оказывается, разговаривали? – послать не могу, но никто не запретит бить сарказмом. - Провальный способ переговоров, знаешь ли.

- Именно это я пытаюсь сейчас до тебя донести. Ты просто сорвалась с места, не дав мне никакой возможности успокоить тебя и забрать твой ужас. Тебе гораздо комфортнее в нем вариться изо дня в день и считать меня монстром, чем допустить даже мысль о том, что во мне осталось что-то человеческое!

Я давно перестала удивляться чему-либо, даже такому безжалостному цинизму. Только он один мог с такой легкостью говорить о подобных вещах. Успокоить? Вашу мать, купить мне шоколадку или ее эквивалент в несколько карат после настоящего изнасилования, убившего своей жестокостью? Я ощутила, как горло сдавило обручем той самой боли от безысходности и отчаяния, которую я гнала прочь, но по факту всего лишь откладывала на потом, ослабляя свою психику подобными рывками. Сколько еще будет подобных унижений и до каких пор? Когда моя воля испарится под очередной атакой этого смертельного огня? Он действительно добивается от меня именно этого – перевоплощения в бестелесную оболочку, которая перестанет существовать вне замкнутого мира этой вечной агонии?

- Я все понял правильно. – Наверное, все мои мысли в тот момент отразились в моих глазах. – Тебе больше нравится терпеть боль, чем допускать мысль о том, что все может быть по-другому? Осознать, что одно твое слово, твое согласие - и все это прекратится, предположить, что мне самому, возможно, не доставляет никакого удовольствия заставлять тебя страдать?

- Устал, Димочка? Вот честно, была бы помоложе, залила бы сейчас пол слезами. – Забегая вперед, простить боль будет не так уж и трудно. Простить то, что он сам методично уничтожал всякую возможность на взаимность, убивал в себе слабость, которая могла по сути превысить силу власти и насилия в несколько раз, будет во сто крат сложнее. – Я не понимаю, зачем эта игра в хорошего копа после нашей последней встречи. Ты думаешь, что от твоих откровений и подачки в виде поглаживания я смогу наконец кончить на столе?