Орельен. Том 2 - [50]
Роза действительно задумалась. Принесли шницель. Официант, красивый брюнет, с молчаливого согласия Розы, начал действовать сам. С доверительным видом он полил шницель соусом, показав при этом свои большие неухоженные руки.
— Скажите мне, Орельен, — продолжала Роза, — только не лукавьте… как вы считаете, можно еще меня полюбить? Да не смейтесь вы… Возможно, я и корова, но в иные дни…
Орельен с удивлением взглянул на Розу. Он сам мог насчитать по меньшей мере троих мужчин, влюбленных в нее. Доктор, Эдмон, дядя Блез. Он сказал ей об этом. Роза досадливо пожала плечами. Кто же сомневается? И потом, есть еще куча юнцов, которые ходят на все ее спектакли. Но разве это в счет? Конечно нет. Может ли полюбить ее какой-нибудь мужчина, который не знает, что она — Роза Мельроз. Который увидел бы ее случайно и ничего, ничего про нее не знал: ни кто она, ни откуда, ни что делает.
— В свое время, — добавила Роза, — стоило мне посмотреть на мужчину, и он готов был все бросить ради меня…
Орельен положил себе на тарелку еще порцию картофельного пюре.
— Короче говоря, — пробормотал он, — я веду себя как хам…
— Не кривляйтесь… Разве в вежливости дело? Слушайте, однажды во Флоренции…
Но он рассеянно слушал Розины истории. Он отлично понимал, что не о своих победах собиралась она в конце концов ему рассказывать. Так он ей и сказал. Роза не стала отпираться:
— Да, вы правы… но мне доставляет удовольствие говорить о себе. Знаете что, Бебе, то есть я хотела сказать Блез… так вот я его встретила… Не следовало бы мне вам об этом говорить. Блез заставил меня поклясться, что я буду молчать…
Орельен презрительно сморщил нос. Чего ради дядя лезет в чужие дела? И насмешливо добавил:
— Будто вы можете сдержать слово!
Роза не рассердилась, взяла его за руку.
— Странно все-таки, почему вы мне так нравитесь. В конце концов вы не бог весть какой умный, не такой уж красавец…
— В чем же вы поклялись дяде Блезу?
— Поклялась не рассказывать вам… Ах, была не была! Дело в том, что когда мадам Морель убежала от Эдмона, она жила у Блеза…
Теперь уж Орельену было не до шуток.
— Как так? У дяди? А почему он мне ничего не сообщил? Она еще у него?
Нет, ее уже нет там. Уехала. И, кроме того, Амберьо обещал ничего не говорить. Однако нарушил слово и послал Лертилуа записку: предложил ему заглянуть на площадь Клиши.
— Я и не знал, зачем он меня зовет, я ведь заболел… вы же помните!
Все это так. А тем временем крошка Береника совсем заморочила голову старику Амберьо. Он даже не мог говорить о ней без слез. И чуть ли не считает Орельена последним подлецом. Что такое она ему могла наговорить? Можно поручиться, что она не вернулась к своему мужу.
— Гарсон, счет! Простите, Роза… Надеюсь, вы понимаете мое состояние?
Она отлично понимала. Все-таки она заказала себе чашку кофе. И рюмочку коньяку. Орельен ушел. Роза задумалась. Столько мыслей нахлынуло разом, что-то подступило к горлу, застучало в висках. Коньяк у них, надо сказать, отвратительный. Какая вообще мерзкая штука жизнь! Тот же, в сущности, театр: свет, обманчивые эффекты, сцена… а вы поглядите после спектакля на актеров, когда они расходятся по своим уборным. Ой-ой-ой! Но она-то сумеет выдержать до конца. Не даст себя сожрать, как иные прочие. У нее впереди еще есть время, пусть немного, но есть. Нужно, чтобы конец был красивый.
Ах, дерьмо! Роза с отвращением раздавила о блюдечко только что закуренную сигарету.
За соседним столиком сидел какой-то очень элегантный юноша, с россыпью рыжеватых веснушек по лицу и приплюснутым носом. Он смотрел на Розу. Роза тоже взглянула на него, прищурив свои близорукие глаза, свои дерзкие близорукие глаза. Юноша сначала покраснел, потом вдруг побледнел. Внезапно Розе вспомнился тот взгляд, каким она, играя Федру, смотрела на Ипполита, и улыбнулась юноше.
LXII
— Целый ушедший в прошлое мир… вот именно… вот именно… Так сказать эпоха… вот именно… вот именно…
Господин Руссель был по-настоящему взволнован. В его годы… Его мир. Его эпоха. Он вспомнил тогдашние моды, костюмы и платья, которые он создал для пьесы «Обнаженная». Ведь его соседом был Анри Батайль. Да… да… сосед… Уже начинало пригревать солнце, и его первые робкие лучи окрашивали все вокруг в нежные тона; сквозь перепаханный бархат полей, желтоватых, белых, коричневых, розоватых пробивалась бледная травка; на фруктовых деревьях распускались первые белые цветы. Чуть подальше земля горбилась холмами в зеленоватой шапке кустарника, — их перерезывал карьер, где пролегали рельсы узкоколейки, предназначенной для вывоза песка. Затем поля, дорога, невидимая отсюда Сена. Весь этот плоский пейзаж тянулся на многие километры. А по ту сторону долины глаз уже ничего не различал, лишь вдали угадывалось плато, уходившее за горизонт.
Огромный лимузин стоял у обочины дороги, ведущей к Мулену, шофер в синей, как у моряка, форме и плоской каскетке ждал пассажиров, сидя за рулем с тем безразличным видом, какой вырабатывается годами многочасового ожидания у подъезда Парижской Оперы. Портной и Поль Дени шагали по тропинке, идущей через поля, невдалеке от усадьбы, где было столько цветов.
Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его. Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона.
В романе всего одна мартовская неделя 1815 года, но по существу в нем полтора столетия; читателю рассказано о последующих судьбах всех исторических персонажей — Фредерика Дежоржа, участника восстания 1830 года, генерала Фавье, сражавшегося за освобождение Греции вместе с лордом Байроном, маршала Бертье, трагически метавшегося между враждующими лагерями до последнего своего часа — часа самоубийства.Сквозь «Страстную неделю» просвечивают и эпизоды истории XX века — финал первой мировой войны и знакомство юного Арагона с шахтерами Саарбрюкена, забастовки шоферов такси эпохи Народного фронта, горестное отступление французских армий перед лавиной фашистского вермахта.Эта книга не является историческим романом.
Более полувека продолжался творческий путь одного из основоположников советской поэзии Павла Григорьевича Антокольского (1896–1978). Велико и разнообразно поэтическое наследие Антокольского, заслуженно снискавшего репутацию мастера поэтического слова, тонкого поэта-лирика. Заметными вехами в развитии советской поэзии стали его поэмы «Франсуа Вийон», «Сын», книги лирики «Высокое напряжение», «Четвертое измерение», «Ночной смотр», «Конец века». Антокольский был также выдающимся переводчиком французской поэзии и поэзии народов Советского Союза.
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
Евгений Витковский — выдающийся переводчик, писатель, поэт, литературовед. Ученик А. Штейнберга и С. Петрова, Витковский переводил на русский язык Смарта и Мильтона, Саути и Китса, Уайльда и Киплинга, Камоэнса и Пессоа, Рильке и Крамера, Вондела и Хёйгенса, Рембо и Валери, Маклина и Макинтайра. Им были подготовлены и изданы беспрецедентные антологии «Семь веков французской поэзии» и «Семь веков английской поэзии». Созданный Е. Витковский сайт «Век перевода» стал уникальной энциклопедией русского поэтического перевода и насчитывает уже более 1000 имен.Настоящее издание включает в себя основные переводы Е. Витковского более чем за 40 лет работы, и достаточно полно представляет его творческий спектр.
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
В книгу «Из глубин памяти» вошли литературные портреты, воспоминания, наброски. Автор пишет о выступлениях В. И. Ленина, А. В. Луначарского, А. М. Горького, которые ему довелось слышать. Он рассказывает о Н. Асееве, Э. Багрицком, И. Бабеле и многих других советских писателях, с которыми ему пришлось близко соприкасаться. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям о комсомольской юности автора.
Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.
«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.
Когда Манфред Лундберг вошел в аудиторию, ему оставалось жить не более двадцати минут. А много ли успеешь сделать, если всего двадцать минут отделяют тебя от вечности? Впрочем, это зависит от целого ряда обстоятельств. Немалую роль здесь могут сыграть темперамент и целеустремленность. Но самое главное — это знать, что тебя ожидает. Манфред Лундберг ничего не знал о том, что его ожидает. Мы тоже не знали. Поэтому эти последние двадцать минут жизни Манфреда Лундберга оказались весьма обычными и, я бы даже сказал, заурядными.
Роман американского писателя Рейнольдса Прайса «Земная оболочка» вышел в 1973 году. В книге подробно и достоверно воссоздана атмосфера глухих южных городков. На этом фоне — история двух южных семей, Кендалов и Мейфилдов. Главная тема романа — отчуждение личности, слабеющие связи между людьми. Для книги характерен большой хронологический размах: первая сцена — май 1903 года, последняя — июнь 1944 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.