Орел нападает - [36]
Послышался глухой металлический звук. Катон даже не пробовал увернуться. Он инстинктивно присел еще ниже, и камень, отскочив, упал в снег. Над стеной показалась голова бритта, чье внимание привлек странный звук. Юноша затаил дыхание, надеясь, что тот в темноте ничего не увидит, однако воин-дуротриг шумно втянул в себя воздух, и его крик, обращенный к товарищам, расколол ночь, заглушая все прочие звуки. Засада была раскрыта.
— Вперед, ребята! — взревел Катон. — В атаку! Круши их!
Вскочив на ноги, он вонзил свой короткий меч в едва различимое во тьме лицо бритта. Тут же в плечо его вошла боль отдачи, а в уши — пронзительный вопль.
— Копья готовь! — прозвучал где-то неподалеку громовой голос Макрона. — Все разом!
Из окружавших дуротригов руин выступили темные фигуры легионеров.
— Бросай! — рявкнул Макрон, и солдаты с натужным хеканьем метнули свои остро отточенные копья в плотную вражескую массу.
Целиться не было необходимости. На таком расстоянии и при такой людской скученности каждое острие нашло жертву.
В следующий миг ночь огласилась воплями, стонами и диким ржанием лошадей, тоже попавших под смертоносный град копий. Люди Катона перескочили через завал и, обнажив мечи, приготовились к рукопашному бою.
— Держитесь вместе! Не давайте себя растащить! — крикнул Катон, беспокоясь о том, как бы в такой суматохе и темноте бойцы не принялись крушить своих вместо бриттов.
Он не сомневался, что слова его будут приняты к сведению. Годы муштры и боевой практики выковывали из римлян солдат, управляемых в любых обстоятельствах. Правда, римская тактика не очень-то жаловала ночные сражения, но в данном случае представлялась редкостная возможность захватить врага врасплох. Против этого искушения не смог устоять даже Гортензий, центурион старого склада, самый консервативный из всех известных Катону служак.
— Сомкнуть ряды! — выкрикнул Макрон. И этот приказ был повторен всеми командирами отделений.
Атаковавшие бриттов со всех сторон разрозненные группы легионеров стали сближаться, образуя кольцо. Римляне надвигались, сплотив щиты и разя колющими ударами коротких мечей всех врагов подряд. Порыв ветра бросил в лицо Катона рой снежных хлопьев, на миг ослепив его, и этого мига хватило, чтобы перед ним выросла чья-то огромная тень. Чужие пальцы вцепились в край щита прямо под носом оторопевшего оптиона, затем последовал резкий рывок. Катон инстинктивно выбросил руку со щитом вперед, вложив в этот толчок весь свой вес. Бритт продолжал цепляться за щит, в результате чего нижний угол того развернулся. Удар пришелся варвару между ног. Он со стоном выпустил щит и начал складываться вдвое. Катон, ускоряя этот процесс, пару раз саданул его рукоятью меча по затылку.
Переступив через обмякшее тело, молодой оптион огляделся по сторонам, желая убедиться, что солдаты все еще рядом. Легионеры, укрываясь за темными прямоугольниками щитов, стеной напирали на плотную массу бриттов. Те бились отчаянно, однако в неимоверной скученности и толчее им мешали как следует развернуться тела раненых и убитых товарищей. Высоченные копья варваров бестолково мотались над их головами. От длинных тяжелых мечей тоже не было проку. Немногие, кому удавалось протиснуться сквозь толпу, пытались прорвать кольцо римских щитов, но находили лишь гибель. Легионеры действовали с холодной, беспощадной слаженностью, неуклонно продвигаясь вперед и круша на своем пути все и вся.
И тут над постепенно наполнившей ночь какофонией боя, состоявшей из брани, воплей, ржания, лязга и грохота, запоздало пропел медный горн. Гортензий наконец подал сигнал к общей атаке. Чтобы хоть как-то использовать то, что осталось от элемента внезапности, старый воитель бросил своих людей на хвост варварской, втягивавшейся в поселок колонны. Заслышав грянувший отовсюду боевой клич, колонна остановилась. Дикари слишком опешили, чтобы хоть что-либо предпринять. Четыре центурии выскочили из траншей и по ровному белому снегу устремились в атаку. Прежде чем предводители дуротригов успели опомниться и организовать оборону, их воинов уже разили мечи.
Горн воодушевил Шестую центурию, и она с усиленной энергией продолжила истребление попавшего в западню неприятеля. Возле колодца уже шла настоящая бойня. Катон по самую рукоять всадил клинок в грудь очередного врага. Чтобы высвободить меч, ему пришлось наступить сапогом на упавшее тело. Юноша с надсадным хрипом дернул меч на себя и, подняв глаза, едва успел податься назад, чтобы не угодить под копыта безумно ржавшего жеребца, перепуганного людскими криками и звоном оружия. Всаднику приходилось трудно: он одновременно пытался усмирить обезумевшее животное, орудовал мечом и скликал своих воинов, очевидно намереваясь с их помощью пробить брешь в рядах римлян. Вперив взгляд в Катона, бритт замахнулся тяжелым клинком. Оптион вскинул щит и упал на колено.
Мощный удар развалил бы и дерево, и металл сверху донизу, но длинное лезвие не смогло разрубить утолщения в центре щита. Клинок застрял в нем, и когда всадник потянул меч на себя, вместе с ним дернулся и Катон, крепко державшийся за ремни, прикрученные к внутренним скобам. Со злобным рычанием воин попробовал лягнуть Катона каблуком и едва не сбил с его головы шлем. Катон, невзирая на звон в ушах, ткнул своим коротким мечом врага в ногу.
Рим, 61 год до нашей эры. Жизнь юного Марка Корнелия внезапно и круто меняется. Его отец, бывший центурион, убит, а сам Марк и его мать проданы в рабство. Судьба разлучает его с матерью, и Марк попадает в школу гладиаторов. Вот первый урок, который ему преподают: «Забудь о своей прежней жизни. Теперь твой дом здесь. Все, что тебе остается, — это учиться драться и выживать. Если ты преуспеешь в учебе, то будешь драться на арене и, быть может, умрешь как настоящий мужчина. Или же будешь вознагражден славой и богатством».
Рим, период ранней Империи. Префект преторианской гвардии Катон и его друг центурион Макрон вернулись с победой из Британии. Но невесело у них на душе – родив сына, скончалась прекрасная супруга префекта, которая, как теперь выясняется, изменяла мужу при жизни и наделала неподъемных для солдата долгов. Однако на этот раз Рим не узнает, каков Катон в гневе: его, не успевшего даже чуть-чуть отдохнуть, посылают в Испанию, подавлять восстание рабов. Может, хоть это отвлечет префекта от ярости и мрачных мыслей… Не тут-то было: испанскую экспедицию возглавил жестокий интриган сенатор Вителлий, и он явно не просто так собирает «под орлов» вдали от Рима всех своих главных врагов…
Саймон Скэрроу – лучший из лучших. Он – живой классик исторического экшена. Его серия «Орлы империи» давно стала культовой, а каждый роман из нее был мировым бестселлером. Залог успеха его книг – английская обстоятельность, достоверность и внимательность к деталям в сочетании с американским динамизмом и древнеримской жесткостью. Римская империя, 54 год. Префект Катон и центурион Макрон вернулись домой после удачной испанской кампании. Но Рим сильно изменился за время их отсутствия. Император Клавдий отравлен, и на трон взошел его приемный сын Нерон.
Для вольноотпущенника Квинта Лициния Катона, получившего римское гражданство из рук самого императора Клавдия, служба в армии — шанс занять достойное место в жизни. Однако для сослуживцев новобранец — «белая ворона», и выскочка из столицы вряд ли достоин служить под Серебряным орлом прославленного Второго легиона.В кровавых стычках с племенами германцев Катон завоевывает уважение товарищей. Но суровые испытания только начинаются. Легиону предстоит экспедиция на таинственный, окутанный туманами, загадочный и угрюмый остров Британия, варварские племена которого не сумел покорить даже Юлий Цезарь.
Вот уже год как римские легионы под командованием Авла Плавта воюют в Британии. Приказ императора Клавдия однозначен: пленить вождя бриттов Каратака. Римляне уготовили для него хитроумную ловушку. Однако Каратак оказался еще хитрее. Теперь огромной орде туземцев противостоит лишь Третья когорта, в рядах которой воюет и центурион Катон – молодой, но многообещающий командир. Римляне выстояли в кровавой бане, но Каратаку удалось уйти. Приказ императора не выполнен… Третью когорту подвергают децимации – каждый десятый воин должен быть казнен.
Богат и благословен оазис Сирийской пустыни — Пальмира, лежащая на перекрестье караванных путей. Но судьба царства, попавшего в поле притяжения двух могучих империй, незавидна: здесь зреет битва между Парфией и Римом. Похоже, престарелый правитель Вабат не в силах удержать бразды правления, и в Пальмире вспыхивает мятеж, раздуваемый соседями-парфянами. На кого положиться, если один сын у правителя оказывается предателем-мятежником, другой — ветреным гулякой, а третий и вовсе дурачок? Но до Рима уже долетел сигнал тревоги, и верные боевые товарищи центурионы Катон и Макрон повели своих солдат на подмогу запертому в цитадели Пальмиры гарнизону правителя… Успеют ли они вовремя?
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
“Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914–1991)” – одна из главных работ известного британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума. Вместе с трилогией о “длинном девятнадцатом веке” она по праву считается вершиной мировой историографии. Хобсбаум делит короткий двадцатый век на три основных этапа. “Эпоха катастроф” начинается Первой мировой войной и заканчивается вместе со Второй; за ней следует “золотой век” прогресса, деколонизации и роста благополучия во всем мире; третий этап, кризисный для обоих полюсов послевоенного мира, завершается его полным распадом.
Вильгельм Йозеф Блос (1849–1927) – видный немецкий писатель, журналист и политик. Его труд по истории Великой французской революции впервые был опубликован ещё в 1888 г. и выдержал до Второй мировой войны несколько переизданий, в том числе и на русском языке, как до революции, так и уже в Советской России. Увлекательно и обстоятельно, буквально по дням В. Блос описывает события во Франции рубежа XVIII–XIX столетий, которые навсегда изменили мир. В этой книге речь идёт о первых пяти годах революции: 1789–1794.
Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.
Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.