Римская армия
Краткое пояснение насчет легионов и вспомогательных когорт
Солдаты императора Клавдия служили в двух разновидностях войсковых соединений: в легионах и вспомогательных когортах, таких, как Десятый легион и Вторая Иллирийская когорта, представленные в данном романе.
Легионы представляли собой элитные подразделения римской армии. Укомплектованные жителями Рима, с тяжелым вооружением и хорошей оснасткой, они подвергались неукоснительной военной муштре. Будучи опорой боевой машины Рима, легионы также задействовались и в масштабных инженерных проектах, таких, как строительство дорог и возведение мостов. Численность каждого полностью укомплектованного легиона составляла пять с половиной тысяч человек, которые, в свою очередь, подразделялись на девять когорт, состоящих из шести центурий по восемьдесят человек в каждой (не по сто, как можно было бы предположить), а также еще одной — первой — когорты, вдвое большей по сравнению с остальными; ей предписывалось удерживать правый, наиболее уязвимый фланг боевого построения.
В отличие от легионов, во вспомогательные когорты набирались жители провинций, которым по прошествии двадцати пяти лет беспорочной службы перед отставкой даровалось римское гражданство. Держать в постоянной боеготовности высококлассную кавалерию и обслугу метательных орудий римляне были не в состоянии, но, будучи людьми практичными, многие из этих функций они препоручали как раз вспомогательным когортам, состоявшим из неграждан. Служившие в тех когортах солдаты звались ауксилиариями. По своей выучке вспомогательные войска не уступали легионерам фактически ничем, кроме вооружения (оно было более легким) и размера жалованья (оно было не столь весомым). В мирное время обязанности вспомогательных частей сводились к гарнизонной службе и охране порядка; в походе же они брали на себя функции разведчиков и легких пехотинцев, основная задача которых — не давать неприятелю сдвинуться с места, в то время как легионы, надвигаясь, сминают его и уничтожают. Вспомогательные когорты, как правило, насчитывали до шести центурий, хотя бывали когорты и более крупные, такие, как Вторая Иллирийская, к которой придавался еще и отряд конницы. В ходе военных действий вспомогательные когорты обычно группировались с легионами.
Что касается воинских чинов, то и легионными и вспомогательными центуриями командовал центурион с полномочиями заместителя военачальника. Во главе когорт стояли старшие центурионы легионов, а также префект вспомогательной когорты — обычно авторитетный и опытный воин, назначенный от легиона. Самими же легионами командовали легаты со штабной свитой трибунов — молодых аристократов, для которых этот поход был обычно первым. Во главу всей армии обыкновенно ставился человек с недюжинным боевым опытом, избранный императором. Зачастую этот верховный военачальник параллельно занимал и другие должности — например, местного проконсула, как в случае с Кассием Лонгином, одним из персонажей данной книги.
В час, когда сумрак сгущался над лагерем, командир когорты пристально глядел в сторону реки. Туманная дымка, устилающая Евфрат, переливалась на противоположный берег, белесой полосой тумана перечеркивая прибрежные деревья, так что казалось, будто это какая-то змея, виляя, ползет скользким своим брюхом, с нежной вкрадчивостью оплетая все вокруг. От этой мысли у центуриона Кастора поднялись волоски на загривке. Запахнувшись плотнее в плащ, он, прищурясь, оглядывал подернутые дымкой лощины на той стороне Евфрата: земли Парфии.
Вот уже сто с лишним лет назад мощь Рима натолкнулась на противостояние парфян, и с той самой поры обе империи втянулись в смертельную игру, частью которой был стратегический союз с Пальмирой — городом к востоку от Сирии, ныне римской провинцией. Теперь, когда Рим обсуждал с Пальмирой договор о более тесном союзничестве, ее влияние уже простерлось до берегов Евфрата, то есть достигло границ ее давнего врага. Не существовало более никакого сопредельного государства между Римом и Парфией, и мало кто сомневался, что кипящая вражда скоро обернется новым столкновением. Уже готовились к боевому походу легионы Сирии, когда из ворот Дамаска маршем вышла когорта со своим командиром во главе.
Центурион Кастор вновь ощутил горький прилив негодования от того приказа из Рима: вести вспомогательную когорту через пустыню, вдали даже от Пальмиры, и заложить укрепление здесь, на крутых берегах Евфрата. До Пальмиры отсюда восьмидневный переход на запад, а ближайший римский гарнизон и вовсе в Эмесе, в шести днях за Пальмирой. Настолько заброшенным Кастор ощущал себя, пожалуй, впервые в жизни. С четырьмя сотнями людей он находился на самом что ни на есть краю империи, наблюдая с этого отвесного склона за движением: не вздумают ли парфяне переправиться через Евфрат.
После изнурительного перехода по голой каменистой пустыне когорта встала лагерем у обрывистого берега и начала возводить укрепление, которое ей теперь предстояло охранять до тех пор, пока какая-нибудь титулованная особа в Риме не распорядится их здесь сменить. А перед этим, в дни перехода, когорта пеклась под солнцем, а ночами куталась в плащи, когда безжалостный зной со скоростью пущенного из пращи камня сменялся пронизывающим холодом. Учет воды велся чуть ли не по каплям, и когда воинство наконец достигло величавой реки, рассекающей пустыню своим благодатным серповидным изгибом, люди кинулись на отмель утолять свою жажду, самозабвенно ловя запекшимися ртами воду под строгие окрики офицеров: назад, хватит!
