Орден - [12]

Лев, покинувший подвал с серебром для этого странного торжества, мысленно назвал его Каменным гостем. Он видел что-то подобное Кукуку в каком-то спектакле в своем театре. В этом Каменном госте была заметна необыкновенная физическая мощь. Тот смотрел неподвижно, и непонятно, какие ощущения могли возникнуть и двигаться в его каменной плоти.

Толпа рыцарей собиралась и, кажется, уже собралась, но тут все увидели, что в ворота деревни въехала и сейчас приближается целая колонна чужих машин. Впереди них двигалась милицейская иномарка. Вот они остановились неподалеку, а иномарка ближе всего к людям. Вышедший оттуда человек с галстуком, в очках, похожий на худого Берию, оглянулся и спросил:

— Эй, кто у вас руководитель?

— Все начальники. Все равны, — раздалось отовсюду.

— Это вы? — догадался этот в галстуке, глядя на Кукука.

— Да нет, — не сразу, помолчав, ответил тот. — Это к Юрию Дормидонтовичу. Он учредитель, хозяин.

Юра стоял здесь, с амбарной книгой. Он закрутил головой, глядя по сторонам.

— Иди, иди, Юра, распорядись! — послышалось со всех сторон. — Давай, покажь журнал!

— Ступай. Сейчас расписаться дадут, — сказал Эдуардыч, стоявший невдалеке от Льва. — Interdum stultus opportuna loquitur, — негромко и непонятно добавил он.

А потом перевел совсем тихо:

— Бывает дурак толковое скажет.

Только стоящий рядом Лев его услышал.

Кто-то в голубом мундире судебного исполнителя взялся за Юрин журнал, но тот вцепился в него крепко, держал из всех сил. Вот еле вырвал. Юра скривился лицом и исчез в магистрате. Приезжее начальство послушно потянулось за ним. На площади перед ратушей заржали.

И вот быстро, почти сразу же все выскочили назад. Впереди похожий на Берию, с галстуком и сейчас с красным, будто после бани, лицом.

— Вы еще не догадались с кем имеете дело? — крикнул он, глядя вверх на крыльцо, где неподвижно стоял Кукук, потом на колокольню, откуда свесили головы братья-рыцари.

— Здесь, гражданин начальник, твоих подчиненных нет. Своими холуями командуй! — спокойно ответил Кукук.

— Вы не оказывайте неуважение, не грозите полицейскому при исполнении, — крикнул еще один за спиной краснолицего. Капитан, кажется, местный участковый.

— Может, ты нам будешь угрожать? — равнодушно спросил его Кукук.

Тот пробормотал что-то неопределенное и поспешно двинулся к своей «Газели»

— Вы знаете, кто я? — крикнул краснолицый с галстуком. — Я не участковый, не идиот этот! Я руковожу управлением по разработке организованных преступных групп УМВД.

Сверху с колокольни свистнули.

— Какое длинное название! — с преувеличенным уважением произнес Кукук. Оказалось, что мысли внутри этого каменного человека двигались проворно.

— За нарушение лишитесь здесь всего! — вмешался человек в мундире судебного исполнителя. — Деньги на помойки выбрасываете! Все тут отберем! — Сел в машину и громко захлопнул за собой дверцу.

— Наши деньги и так народу идут! — крикнули сверху, с колокольни.

— Попробуй возьми! Нас не напугаешь! — кричали из толпы.

— Ничего, постоим за родной Биробиджан, — сказал Кукук.

Уезжающих провожали криком и свистом, долго, пока их машины были видны с колокольни.

* * *

Вскоре приехал полузнакомый Льву осветитель. Несколько дней они обходили с сетями пруды. Тралили, как говорил Мокей. В деревне еще долго держался потом запах копченого угря. Все это было немного похоже на счастье. Хоть в этой новой жизни Льва еще много чего произойдет. Случится так много всего. Но это, как говорили в начале двадцать первого века, совсем другая история.

Лицо в воде

СПИСОК ЖЕРТВ ТАНЦОРА

Морелла Танцовщица-стриптизерша в варьете «Красная мельница».

Мирабела Ким Танцовщица-стриптизерша в варьете «Красная мельница».

Гертруда Краснова Бывшая торговка с рынка. Сейчас танцовщица-стриптизерша в варьете «Красная мельница».

Мессалина Шнайдер Балерина.

Иванна Фламенко (Кучерова) Бывшая телезвезда из реалити-шоу «В витрине». Хореограф в Доме детского творчества.

Элеонора Широкополова Жена олигарха. Хозяйка танцевального салона. Президент Федерации спортивного танго.

Лиопарелла.

* * *

Когда-то я писал о том, как нашел на чердаке своего дома тетради. Нелепые странные в наше время предметы из настоящей бумаги, да еще с рукописью, оставленной рукой одного из моих предков. Необычно звучащие сейчас в двадцать втором веке слова: «тетрадь», «рукопись»…

В этом доме наша семья живет больше ста лет. Он совсем старый и его собираются вскоре снести, а я решил еще раз подняться на чердак, вдруг там найду еще что-то необычное. И нашел! За одной балкой обнаружилась какая-то ржавая железка, в которой я после пристального изучения вдруг узнал старинный револьвер. Оказалось, очень старинный, даже древний, наверное, еще девятнадцатого века. Впрочем, на чердаке он сохранился удивительно неплохо. Наверное, и этот револьвер принадлежал кому-то из моих предков. С таким необычным предметом наверняка связаны какие-то события.

Хотя в этих тетрадях, изданных мною, кажется, что-то есть, что-то про него написано…

* * *

— Бродим, бродим, а вокруг ничего ужасного не происходит, — недовольно сказал Чаплин.

— Ничего, когда-нибудь повезет, — пробормотал Лев.