Орден Розги. Дрессаж - [54]

— Я не нашел его. Простите, Мастер!

И в тот самый миг юноша увидел нужный хлыст. Он лежал на ковре, немного в тени, так что его не было заметно.

— Я вижу его! — воскликнул юноша. — Прошу вас…

— У тебя есть еще один шанс. Бери быстрее.

Все еще стоя на коленях, молодой человек торопливо скрестил руки за спиной и наклонился, чтобы подобрать хлыст зубами. Движение далось ему легко, и только выпрямившись, он осознал, что сделал это, не задумываясь и без малейшего колебания. Это было самым ярким свидетельством его успешного обучения. Поняв это, ученик испытал целую гамму эмоций. Он чувствовал удовлетворение и свое бесконечное унижение, но больше всего — благодарность Мастеру, который так хорошо выдрессировал его. Продолжая держать руки за спиной и стоя на коленях, раб снова подполз к ногам господина и встал перед ним, зажав хлыст зубами и откинув голову назад, демонстрируя свою длинную шею.

— Неплохо. Ты понемногу учишься себя показывать. Стой так, мы продолжим через минуту.

И Мастер откинулся в кресле, словно желая получше рассмотреть принятую учеником позу. При этом он слегка вытянул ногу и прижал носком торчащий член ученика к его животу. От этого прикосновения юный раб изогнулся, будто от удара током, и так напрягся, что это было почти мучительно. Не отводя от него взгляда, Мастер просунул ему ногу между бедер и принялся массировать носком мошонку. Ученик застонал от пронзившего его вожделения.

— Вспомни, — сказал Мастер тихим вкрадчивым голосом, — как я впервые заставил тебя подставить свои половые органы под мою ногу? Как всегда без предупреждения я приказал тебе встать на коленях и подползти ко мне. Ты приблизился немного, и потом робко остановился. Тогда я приказал тебе подползти еще ближе. Ты приближался нерешительно, опасаясь соприкосновения, одна мысль о котором шокировала твою стыдливую душонку. Но потом ты вдруг понял, что именно этого я и хочу. Ты покраснел, как мак, на твоем лице отразились самые противоречивые чувства, твоя грудь вздымалась от волнения. И вот наконец ты решился и приблизился к моей ноге. Соприкосновение произошло, и я начал теребить твои органы, так же, как сейчас. Это было яркое впечатление, не правда ли? И ты никогда его не забудешь! А теперь представь, как бы ты себя чувствовал, если бы на мне сейчас были мои красные сапоги… и я бы забавлялся, играя каблуком с твоей мошонкой. Как бы ты себя повел? Ты решился бы спустить на них? Отвечай, решился бы?

Раб молчал, не осмеливаясь сделать столь дерзкое предположение.

— Возможно, однажды я окажу тебе такую милость, — благосклонно сказал Мастер. — А пока разрешаю тебе немного помечтать. Это станет приятным финалом для некоторых твоих фантазий, которые ты мне описывал… Например, на сеновале. Помнишь? Ты говорил мне, что представляешь, как я подвешиваю тебя на крюк за связанные руки и оставляю томиться в одиночестве. И вот ты, голый, исхлестанный моим кнутом, с истерзанной плотью, изнывающий от страха и неопределенности, висишь там, в полной темноте. И тебе остается только гадать, как долго я собираюсь тебя там держать, кто придет к тебе в итоге и что с тобой сделают. Я вижу, ты дрожишь, мой мальчик? Это ведь только фантазия… Хотя… ничто не мешает мне претворить ее в жизнь, так что ты, конечно, прав в своем страхе. В последнее время я уже попробовал сделать кое-что. Скажи, ты ведь хочешь, чтобы я рассказывал тебе об этом, забавляясь с твоими сосками, как обещал? У нас еще есть время. Наша прекрасная Режина Альберини пока не готова приступить к наказанию своего племянника. Давай воспользуемся этим!

Мастер наклонился вперед, к своему ученику, и схватил раба двумя пальцами за левый сосок. Он сильно сжал его и повернул, немного ослабил хватку, а затем пощекотал, чтобы заставить комочек плоти затвердеть. Он следовал прихоти своей фантазии, не отрываясь глядя на ученика, лицо которого, в зависимости от того, что делал с ним господин, искажали то страдание, то наслаждение. Наконец Мастер взял черный хлыст, который раб до сих пор сжимал в зубах, и, сильно оттянув ему сосок, начал порку. Раб вскрикнул. Мастер тут же отбросил хлыст и обхватил ученика поперек груди, начав щипать его соски, чередуя жестокость со сладостной лаской. Затем он слегка сжал их ногтями, но не для того, чтобы стиснуть, а скорее, чтобы просто испугать юношу.

— Я рассказывал тебе, какой сюрприз я раньше устраивал своим рабам? — спросил он. — Слушай же. Раба раздевали догола и приводили в нижнюю камеру пыток. Я уже ждал там, одетый в обычный городской костюм, похожий на тот, в котором ты видишь меня сегодня. Его ставили передо мной на колени, предварительно связав ему лодыжки и руки за спиной. И, когда он стоял передо мной совершенно беспомощный, я говорил ему: «Вскоре ты узнаешь, какой сюрприз тебя ожидает. Обещаю тебе, он прекрасен, но вместе с тем и ужасен. Тебе предстоит встреча с палачом. Теперь я оставлю тебя, а ты приготовься к моему возвращению». Я набрасывал ему на голову покрывало и уходил. Через некоторое время я возвращался переодетым в кожаный костюм: сверху облегающее трико из позолоченной кожи, мягкие черные сапоги с красными отворотами, красная маска, открывающая лишь глаза и рот, и, наконец, восхитительные перчатки из красной замши, обтягивающие мои руки почти до самых плеч. Но самое сладкое было в том, что я… слушай меня внимательно… я оставлял свой торс обнаженным. Как тебе это? Так вот, заходя в камеру, я поначалу не раскрывал себя. Раб, который не мог меня видеть из-за плотного покрывала, пока еще не понимал, что я и его неведомый палач — это один и тот же человек. Не говоря ни слова, я медленно обходил вокруг него, чтобы дать ему в полной мере ощутить ужас происходящего. И наконец, встав перед ним, я поднимал закрывавшую его накидку кончиком хлыста. Наконец он меня увидел. Ты не представляешь, какой это был для него шок. Он вскрикнул, и задрожал, поняв, что сегодня ему действительно будет не до шуток. Будь добр, веди себя поспокойнее. Я всего лишь слегка пощипываю твои соски, даже не вонзаю в них ногти пока. Так что не раздражай меня и не вертись! Лучше послушай продолжение этой истории. Сначала я хорошенько выпорол его, стоящего передо мной на коленях в такой позе, чтобы он мог видеть, как я замахиваюсь для следующего удара. Затем я подвесил его на крюк и как следует разукрасил его задницу свежими розгами. Между делом я немного пощипал ему соски пинцетом, а затем отхлестал их маленьким черным хлыстом. И позволь заметить, при этом он не получил ни капли ласки, не то, что ты сейчас! Как же он страдал! Кроме того, чтобы взбодрить своего раба, я время от времени растирал его истерзанное тело руками, затянутыми в красную замшу, и даже прижимался к нему обнаженным торсом. Надо сказать, что до того дня он ни разу не видел моей обнаженной груди. И вот я разоблачился перед ним, да еще в какой ситуации! Очень утонченно, ты не находишь? Мой раб был объят невероятными ощущениями. Тебе стоило бы тоже пережить такое. Можешь себе представить — мне приходилось постоянно приказывать ему смотреть на меня, потому что сам он не решался поднять глаза, до того сильным было его потрясение. И даже несмотря на приказ, он не мог смотреть прямо на меня дольше одного мгновения. Ты же хорошо знаешь, мой мальчик, какие чувства вызывает взгляд палача на свою жертву!