Орден Розги. Дрессаж - [46]

— Молчите, — прошептала леди С. — И запомните: оденьтесь в те же платья, в которых вы прибыли сюда. Мы должны сделать это очень быстро. Пошли. И ни звука.

Уверяю тебя, мы не замедлили подчиниться ее приказу и, схватив свои плащи в прихожих, вылетели из комнаты. На нашем пути мы встретились с другими гостями и слугами, которые спрашивали, что случилось. Казалось, что никто не знает о происшедшем, однако графа и некоторых мужчин нигде не было видно.

Мадемуазель Сент-Киттс пришла переодеться в комнату моей госпожи и очень быстро переменила наряд. Прошло буквально несколько минут, и она уже была готова ко всем неожиданностям. И очень вовремя, потому что очень скоро раздался требовательный стук в дверь, и ее окликнул граф. По его голосу было впечатление, что его что-то развеселило, и теперь он сотрясается от смеха и едва может говорить. Мадемуазель вышла к нему, оставив дверь открытой, так что мы могли слышать их разговор. Увидев ее одетой, граф очень удивился и низко ей поклонился.

— Мадемуазель, — сказал он. — Не могли бы вы сейчас навестить вашу тетушку в ее комнате? С ней произошел маленький несчастный случай.

Девушка моргнула, но в тот же миг взяла себя в руки и прямо посмотрела на него.

— Бедная тетя! — воскликнула она. — Вечно с ней что-нибудь случается! Что на этот раз?

— Она довольно сильно порезала руку разбитым стеклом, а остальное расскажет вам сама.

И хотя он говорил все это серьезным тоном, как только их глаза встретились, они оба так и прыснули от смеха. Она поняла, что граф прекрасно знает обо всем, и всякий страх и сомнения оставили ее.

— Должно быть, тетя сегодня занималась какой-нибудь необычной гимнастикой, — сдержанно произнесла она, когда они немного успокоились. — Вы ей помогали, граф?

— Нет, даю вам слово! — ответил он, когда они уходили.

Моя госпожа тем временем была слишком напугана, чтобы смеяться над разговором этих двоих. Когда граф и мадемуазель удалились, она нервно сказала:

— Эта драная кошка, должно быть, подсматривала через какую-нибудь щель. Энсон, мы пропали. Она вполне способна устроить у себя прием для множества важных лиц и рассказать им обо всем.

Теперь я тоже в этом не сомневаюсь, судя по тому, что сделала потом эта тетка. В тот миг я была тоже ужасно напугана и рассержена, я постаралась как можно скорее уйти из комнаты госпожи. Мне нужно было разыскать Гюстава, потому что я была более чем уверена, что именно он являлся главным зачинщиком этой проделки и помощником мадемуазель Люп. Однако мадам Отвиль оказалась еще быстрее меня, и я наткнулась на нее в коридоре, когда она тащила мальчишку за шиворот, и через несколько минут из его комнаты послышались неописуемые вопли. Больше Гюстава я не видела, ибо мне на тот момент дел хватало, но позже я узнала о том, что они с мадемуазель Люп разработали план — забраться на крышу курительной комнаты с помощью лестницы, украденной из сада. Она, должно быть, подкупила его или чем-то сильно напугала, раз уж он согласился помочь ей в этой проделке. И лучше было бы, если бы он сам заглянул в окно, тогда госпожа просто выгнал бы его взашей и все. Тем не менее даже после этого он не потерял многого, поскольку впоследствии моей госпоже рассказывали, что он сопровождает маленькую златоволосую мадам Отвиль в ее экипаже.

Прошел час после того, как мадемуазель Люп позвала свою племянницу, и неожиданно в гардеробную моей госпожи пожаловал ее супруг. Они долго беседовали, и хотя он ни разу не вспылил, но его голос звучал очень решительно. А в конце разговора я услышала:

— Джулия, будьте готовы выехать отсюда завтра в шесть утра. Я возьму билеты на первый же поезд до Парижа. — Затем он вошел в мою спальню. — Энсон, — обратился он ко мне, — соберите свои вещи и вещи моей жены. Завтра утром вы уедете отсюда.

Я поклонилась ему, а он продолжал:

— Я не знаю, стоит ли обвинять вас в причастности к тем отвратительным делам, которые были раскрыты сегодня благодаря случайности, но я полагаю, что вы были всего лишь инструментом в руках других. Поэтому я постараюсь закрыть глаза на этот случай и ради своей жены не стану вас увольнять. Однако предупреждаю — впредь следите за своим поведением!

Вот так все и закончилось, моя дорогая. На следующее же утро, едва забрезжил рассвет, нас увезли из замка, не позволив даже попрощаться с остальными гостями. Господин только извинился перед графом, сославшись на то, что у него в Париже возникло очень неожиданное и важное дело. Граф был сама любезность и подарил мне на прощание банковский билет в сто франков.

По прошествии некоторого времени я узнала, что рука мадемуазель Люп долго болела, и по мне, так ей и надо, этой мерзкой любопытной твари! А еще мадемуазель Сент-Киттс так устала от ее тирании, что сбежала от нее в Париж и поселилась у своего опекуна. Но собраний в курительной комнате больше не проводилось, Орден Святой Бригитты перестал существовать. А мы теперь прозябаем здесь, в Англии, мой господин невыносимо суров и не делает своей жене никаких поблажек. А госпожа скучает и совсем погрузилась в уныние.

Пиши мне, а я всегда остаюсь твоей верной подругой,