Оранжерея на краю света - [31]
Здесь не так. Здесь много растений. Люди свободно гуляют без защитных костюмов. Там, снаружи, царит смерть, но каким-то загадочным образом, словно по волшебству, этой деревни не коснулись ужасы эпохи Пыли.
Украдкой взглянув на меня, Хару отвернулась и сказала:
– Знаю, я тоже там была.
Мы с Хару выходили на разведку четыре раза в неделю. Моя напарница была уверена, что мы занимаемся очень серьезной секретной работой, но, по мне, это скорее напоминало выполнение банальных поручений. Например, взрослые просили отнести что-то на другой конец деревни, или нужно было достать дрон, упавший на поле или застрявший в расщелине. Еще мы следили за уровнем воды в долине и работой электростанции. Вот и вся разведка. Опасную работу делали разведывательные дроны.
Конечно, имелись и задачи, которые были им не по силам, – наблюдать за растениями в лесу. Хару получала у Чису лесную карту с отмеченными участками, которые требовали проверки. Бо́льшая часть деревьев засохла от пыли, но периодически какие-то из них подавали признаки жизни. Сельскохозяйственные угодья благоприятно влияли на экосистему леса. Случалось, на растении вдруг появлялись ростки, а на старом дереве вырастала новая ветка. Этот таинственный лес не походил на почерневшие, понурые, засохшие леса, уничтоженные пылью по всей стране. Он как будто бы замер: темно-зеленые деревья и растения в какой-то момент просто перестали расти, но не погибли. На упавших стволах можно было заметить следы жизнедеятельности лесных микроорганизмов, а на ветках деревьев – паутину. И даже в безветренные дни слышался шелест листьев.
Когда не нужно было идти на разведку, мы с Хару помогали раздавать жителям деревни антидот. Я наконец узнала, что за жидкость мне тогда дала Янин. Чудодейственный напиток выводил из организма вредные вещества. Когда Амара начала принимать это лекарство, ей стало лучше. Антидот служил одним из средств выживания. Лишь избранные знали его состав, и, конечно, рецепт держали в строжайшей тайне.
Я вдруг подумала, что неплохо бы раздавать антидот и умирающим людям снаружи, и поделилась этой идеей с Хару, но она, укоризненно посмотрев на меня, сказала:
– Ты хочешь, чтобы деревне пришел конец? Растения, которые используются для изготовления антидота, растут только здесь. Представь, что начнется…
Раз в четыре дня старшие встречались в зале собраний и разливали антидоты по бутылочкам, которые мы с Хару помогали развозить по деревне или доставляли тем, кто с самого утра работал в полях. Узнав, что я полностью устойчивая, Дэни сказала, что мне можно не принимать антидот.
Жители деревни собирались вместе не очень часто. Дважды в месяц проходил общий совет, и на этом все. Зато Дэни регулярно проводила совместные ужины со всеми членами общины. Пышные столы накрывать не удавалось – что поделать, пыль внесла свои коррективы, – но многие все равно старались состряпать что-нибудь необычное из имеющихся ингредиентов.
Рэйчел культивировала не только произрастающие в Малайзии растения, поэтому кухня в деревне была многонациональной. Конечно, питались в основном тем, что выращивали: черными бобами, чечевицей, картофелем, зерном, из которого делали муку. Специи и масло, зачастую испорченные, добывали на заброшенных территориях, а потом мучились от расстройства желудка. В деревне все вели строгий учет еды. Пищевые капсулы, которые удавалось разыскать снаружи, тоже были в ходу, и в худшие дни питались только ими да водой. Зато, когда урожай выдавался богатым, все вместе готовили домашние блюда с добавлением лекарственных трав.
Раз в четыре дня я ходила в школу. Амаре было уже больше пятнадцати, поэтому ей можно было этого не делать, но она предпочитала сидеть на занятиях, нежели чем трудиться в полях. На полках школьной библиотеки стояли книги на малайском и английском. Уроки проводили сами жители деревни – учили тому, что умели. Медсестра Шайен рассказывала, как оказывать первую помощь, Янин – про лекарственные растения, и еще она давала рецепты блюд из картошки. Словом, делились тем, что могло пригодиться в повседневной жизни. Хотя были и те, кто вещал нам про историю соседних с Малайзией стран или что-то про интегралы и дифференциалы. После таких уроков Хару обычно ворчала:
– Мир разрушен, а они зачем-то учат нас абсолютно бесполезным вещам.
Слова напарницы заставили меня задуматься: «А нужна ли нам школа, если повсюду разруха? Зачем взрослые заставляют нас учиться?» Часто дети (и я в том числе) на уроках скучали и с нетерпением ждали окончания занятий. А наши учителя были преисполнены энтузиазма чему-то нас научить. Может, для них это одна из немногих оставшихся радостей, думала я, и это было нужно больше им, чем нам?
На уроках я наконец познакомилась с Чису. Амара вместе с другими взрослыми занималась культивированием и поэтому частенько с ней виделась. Я же за два месяца ни разу с ней не встретилась. На занятие она прикатила целую тележку роботов и дронов, которые хранились в ангаре, и разрешила нам их потрогать. Дети были в восторге от ее урока. Немногим из них, как мне, главному разведчику деревни, посчастливилось видеть эти штуковины вблизи.
