Опыт словаря нового мышления - [114]

В течение долгого времени эти идеи великих мыслителей игнорировались иерархической организацией общества вплоть до семьи, за редким исключением небольших «первобытных» общин, не имеющих «государственности». Слабые практически повсеместно были готовы мириться со своим положением и даже желали защиты сильных мира сего, живя, таким образом, в условиях «добровольного рабства», передав свои дела в чужие руки, что можно было бы назвать «чужеуправлением».

Однако веками противоестественный характер такого неравноправного разделения вызывал бунты, революции, а следовательно, имели место и периоды самоуправления. Начиная с XIX века такое порабощение большинства породило крупные общественные движения, в частности анархизм и марксизм, которые заставили философию спуститься на землю. Несмотря на некоторые различия, они ставили перед собой одну задачу - положить конец капиталистической эксплуатации рабочей силы путем уничтожения буржуазии в интересах пролетариата, ставшего всемирным классом. Такие попытки, часто называемые «рабочими советами», имели место в 1871 году - Парижская коммуна, в 1917-м - Советы в России, а также в Германии, Венгрии и, несколько позже, в Каталонии.

К сожалению, «экспроприация экспроприаторов» не смогла надолго установить самоуправление; в одной стране Советы разгромлены силой оружия, в другой, например в СССР, на смену частным собственникам средств производства пришли политические бюрократы, частные собственники средств принятия решений. Неудачи самоуправления привели к коротким восстаниям в некоторых восточноевропейских странах и побудили Югославию объявить всеобщее самоуправление. Однако в этой стране, равно как и позднее в Алжире, упорное сохранение однопартийной системы спровоцировало упадок системы самоуправления; вновь возникло экономическое неравенство, в частности в результате отсутствия реальной ротации руководящих кадров.

Эти кризисы отнюдь не служат неприложным доказательством утопического характера самоуправления, но высвечивают саму его суть. Самоуправление не сводится к национализации средств производства, это - самоуправление производителей, объединенных оригинальными формами децентрализованного планирования. Конечно же, противоположностью самоуправления является эксплуатация, но в более широком смысле это и отчуждение. Устранение отчуждения означает не только обеспечение необходимых условий труда (как трактует, например, тейлоризм), но и создание новых видов свободной деятельности, революционизирующих труд, орудия труда и продукты труда, в то время как сейчас товары являются объектами, которые искусственно производят субъектов, способных их потреблять. Самоуправление касается не только сферы труда, но и всех областей человеческой жизни. Чтобы быть свободным, самоуправляемое общество нуждается в гласности и просторе для творческой энергии - основного источника радости человека.

Андрей Нуйкин

У многих поколений наших предков условия их жизни с неотвратимостью вырабатывали уверенность, что государственная власть если и зло, то зло неизбежное, более того - необходимое. Даже среди социалистов и коммунистов это «обыденное убеждение» - не редкость. А ведь из теории им известно, что до возникновения государства люди как-то обходились без министров, без полиции и канцелярских печатей. Притом такая «анархия» длилась куда больше веков и тысячелетий. Более того, есть все основания утверждать, что при той «анархии» порядка и уважения к общим интересам было не меньше, а больше.

Социологи рассказывают о странных порядках, царящих в наше время в деревушке Умм-Сафир, расположенной в западной части АРЕ. Ее жители - одна община, которая живет в полной изоляции от прочего цивилизованного мира. В деревне нет ни одного торговца. Весь урожай делят по количеству едоков. В общине не имеют представления о воровстве и других преступлениях. Нет ни одного полицейского или сторожа… Государства в Умм-Сафир нет, а управление есть, притом весьма эффективное. Самоуправление! Не случайно при этом, говоря о древних общественных формациях, ученые прибегают к термину «первобытный коммунизм». Грядущий, не первобытный коммунизм, если человечество не уничтожит само себя до его построения, тоже станет самоуправляемым (то есть управляемым без специального государственного аппарата власти и принуждения, аппарата, отстаивающего интересы меньшей части общества, стоящего над народом и не подконтрольного ему) общественным образованием. При этом, хотя формы взаимоотношения людей, индивида и общества будут и меняться и совершенствоваться, сам принцип самоуправления останется до тех пор, пока будет существовать общество. Для любого элементарно грамотного социалиста и коммуниста это аксиома. Но и «элементарная» грамотность даром не дается, требует отнюдь не элементарных усилий. Не случайно Марксу и Энгельсу приходилось время от времени направлять стрелы своей иронии в адрес тех, кто не может отрешиться от воспитывавшегося тысячелетиями «суеверного почтения к государству», и высказывать надежды, что рано или поздно вырастет новое поколение людей, способных «выкинуть вон весь этот хлам государственности».