— Ты утверждаешь это?.. — в последний раз спросил майор, обращаясь к унтер-офицеру.
— Утверждаю! — голосом, в котором звучала непоколебимая уверенность, ответил Эк.
— Но… если он не уезжал из Риги?.. — в свою очередь спросил г-н Франк Иохаузен.
— Он уезжал, — заявил Эк. — Его не было дома в ночь с тринадцатого на четырнадцатое… раз я его видел… собственными глазами видел… и узнал…
— Подождем возвращения полицейского, которого я послал к нему на дом, — сказал майор Вердер, — через несколько минут он будет здесь.
Сидя у окна, г-н Франк Иохаузен предался нахлынувшим на него чувствам. Ему хотелось верить, что унтер-офицер не ошибся, и вместе с тем инстинкт справедливости восставал в нем против столь невероятного обвинения.
Вернулся полицейский и доложил, что г-н Дмитрий Николев 13-го рано утром выехал из Риги и еще не возвращался.
Это подтверждало сообщение Эка.
— Видите, я был прав, господин майор, — сказал он. — Дмитрий Николев покинул дом тринадцатого на заре… Он и Пох сели в почтовую карету… Несчастный случай с каретой произошел около семи часов вечера, и оба пассажира в восемь пришли в трактир «Сломанный крест», где и остались на ночь… Значит, если один из путешественников убил другого, то этот убийца — Дмитрий Николев!
Господин Франк Иохаузен ушел ошеломленный и торжествующий. Ужасное известие должно было сразу же распространиться. И действительно, подобно вспышке пороха, зажженного искрой, новость облетела весь город!.. Убийство в «Сломанном кресте» — дело рук Дмитрия Николева!
К счастью, Илька Николева еще ничего об этом не знала. В их дом не проникали слухи. Об этом позаботился доктор Гамин. И вечером, когда г-н Делапорт и он встретились в столовой Никелевых, не было произнесено ни слова о происшедшем. Впрочем, узнав новость, они только пожали плечами… Николев — убийца!.. Они отказывались этому верить.
Но телеграф действовал своим чередом. Полицейским отрядам края передали приказ арестовать Дмитрия Николева, как только его найдут.
Вот каким образом шестнадцатого после полудня известие это прибыло в Дерпт. Карла Иохаузена одним из первых осведомили об этом. Читатель уже знает, какой ответ в присутствии товарищей по университету он дал Ивану Николеву, вызвавшему его на дуэль.
Никем в дороге не узнанный, Дмитрий Николев возвратился в Ригу в ночь с 16 на 17 апреля.
Илька не спала — тревога одолевала ее. Но в каком состоянии была бы несчастная девушка, знай она о тяготевшем над отцом обвинении…
Была у нее и еще одна причина для беспокойства: вечером, после ухода г-на Делапорта и доктора Гамина, телеграмма из Дерпта уведомила ее, что Иван Николев прибудет на следующий день. Никаких причин своего внезапного приезда он не сообщал.
Какая тяжесть спала с души Ильки, когда около трех часов утра она услышала шаги отца, подымавшегося к себе по лестнице! Он не постучался к ней, и она решила, что лучше дать ему выспаться и отдохнуть с дороги. Наутро, как только он встанет, она зайдет поздороваться и поцеловать его. Возможно, он скажет ей, почему так внезапно, без предупреждения, вынужден был уехать.
И действительно, на следующий день, когда рано утром отец и дочь встретились, Дмитрий Николев сразу же сказал:
— Вот я и вернулся, дорогая детка… Я запоздал больше, чем думал… О! только на одни сутки…
— У тебя усталый вид, отец, — заметила Илька.
— Я немного устал, но за утро я отдохну, а после обеда пойду давать уроки.
— Быть может, подождать до завтра, отец?.. Твои ученики предупреждены…
— Нет, Илька, нет… Не могу я их дольше заставлять ждать. В мое отсутствие никто не приходил?..
— Никто, кроме доктора и господина Делапорта, которые были весьма удивлены твоим отъездом.
— Да… — с некоторым колебанием ответил Николев, — я никому не говорил об этом… О! такая короткая поездка… думаю, никто меня даже не узнал в дороге…
Учитель ничего не добавил, а его дочь, как всегда сдержанная, лишь спросила, не из Дерпта ли он вернулся?
— Из Дерпта?.. — несколько удивился Николев. — Почему такой вопрос?..
— Потому что я не нахожу объяснения телеграмме, которую получила вчера вечером…
— Телеграмма? — с живостью воскликнул Николев. — От кого?..
— От брата, он уведомляет меня, что приедет сегодня.
— Иван приезжает?.. Действительно странно. Зачем бы это?.. Что ж, мой сын может быть всегда уверен в том, что дома ему будут рады.
И все же, чувствуя по поведению дочери, что она как бы ожидает от него разъяснения причин его поездки, он добавил:
— Важные дела… заставили меня уехать так внезапно…
— Если ты доволен поездкой, отец…
— Доволен… да… детка, — ответил он, бросая украдкой взгляд на дочь, — и надеюсь, что это не вызовет неприятных последствий.
Затем, как будто решив больше к этому не возвращаться, он переменил тему разговора.
После первого утреннего чая Дмитрий Николев поднялся к себе в кабинет, привел в порядок разные бумаги и снова засел за работу.
В доме воцарилась обычная тишина, и Илька была далека от мысли, что скоро над ними грянет гром.
Пробило четверть первого, когда в дом Дмитрия Николева явился полицейский. Он принес письмо и, вручив его служанке, наказал немедленно передать барину. Он даже не спросил, дома ли сейчас учитель. Хотя ничего и не было заметно, но дом уже с вечера находился под наблюдением.
