Полковник одобрил мероприятия, намеченные его подчиненным, приказав распространить их на всю территорию Прибалтийского края. Майор Вердер обещал все время держать его в курсе дела. Что касается следствия, то оно поручено следователю Керсдорфу, а на него можно положиться: он не упустит ничего, имеющего какое-нибудь отношение к делу.
Впрочем, после разговора с майором Вердером у полковника Рагенова не оставалось никаких сомнений, что убийца — путешественник, сопровождавший банковского артельщика в трактир Крофа. Против него имелись тяжкие улики. Но кто он, этот путешественник?.. Как установить его личность, когда ни кондуктор Брокс, посадивший его в карету в Риге, ни трактирщик Кроф, пустивший его переночевать в корчме, ничего о нем не знали?.. Ни тот, ни другой не видели его лица и даже не могли сказать, молод ли он, или стар. В таком случае, по какому следу пустить полицейских?.. В какую сторону направить поиски?.. Каких еще свидетелей привлечь, чтобы получить сведения, дающие хоть некоторую надежду на успех?..
Все это было покрыто мраком.
Читатель скоро узнает, как этот мрак внезапно озарился светом, как ночь стала днем.
В то же утро, составив свой судебно-медицинский отчет по делу об убийстве в «Сломанном кресте», доктор Гамин отнес его в кабинет г-на Керсдорфа.
— Никаких новых данных?.. — спросил он следователя.
— Никаких, доктор.
Выйдя из кабинета следователя, доктор Гамин встретил французского консула г-на Делапорта. По дороге они заговорили о загадочном деле и о трудностях, связанных с ним.
— Действительно, — согласился консул, — если ясно, что преступление совершено неизвестным путешественником, то по меньшей мере сомнительно, что его найдут… Вы, доктор, придаете как будто большое значение тому, что удар нанесен ножом и защелка оставила след вокруг раны… Допустим!.. Ну, а как найти этот нож?..
— Как знать?.. — ответил доктор Гамин.
— Что ж, увидим, — сказал г-н Делапорт. — Кстати, у вас есть известия о господине Николеве?
— Известия о Дмитрие?.. — удивился доктор. — А откуда бы я мог их иметь, если он до сих пор путешествует?..
— Да, действительно, — ответил консул, — вот уже три дня!.. Чем больше я об этом думаю, тем больше нахожу это странным…
— Да… — заметил доктор Гамин.
— Вчера еще мадемуазель Николева не имела от него никаких известий…
— Пойдем проведать Ильку, — предложил доктор. — Быть может, почтальон доставил ей сегодня утром письмо от отца, а может быть, и сам Николев уже вернулся домой?..
Господин Делапорт и доктор Гамин направились на окраину предместья, где стоял дом учителя. Взойдя на крыльцо, они спросили, может ли барышня принять их.
Служанка доложила о них и тотчас же ввела в столовую, где находилась Илька.
— Твой отец еще не вернулся, дорогая Илька?.. — прежде всего спросил доктор.
— Нет, не вернулся… — ответила девушка.
По ее бледному и озабоченному лицу было видно, что она очень встревожена.
— А получили ли вы от него известия, мадемуазель? — спросил консул.
Илька отрицательно покачала головой.
— Отсутствие Дмитрия, как и причина его поездки, совершенно непонятны… — заметил доктор.
— Не случилось ли чего-нибудь с отцом!.. — в волнении пробормотала девушка. — За последнее время в Лифляндии так участились преступления…
Доктор Гамин, скорее удивленный, чем встревоженный этим отсутствием, захотел ее успокоить.
— Не надо преувеличивать, — сказал он, — пока что путешествовать еще довольно безопасно!.. Правда, около Пернова совершено убийство… хотя убийца и неизвестен. Но жертва известна… несчастный-банковский артельщик…
— Вот видите, милый доктор, — заметила Илька, — дороги вовсе не безопасны, а вот уже скоро четыре дня, как отец уехал… Увы! Я не в силах отогнать от себя предчувствие какого-то несчастья…
— Успокойтесь, дорогая детка, — сказал доктор, взяв ее руку в свои, — не надо расстраиваться!.. Вы такая мужественная, такая энергичная… не узнаю вас!.. Ведь Дмитрий предупредил, что он пробудет в отсутствии дня два, три… опоздание еще не так велико, чтобы тревожиться.
— Вы действительно так думаете, доктор?.. — спросила, глядя на него, Илька.
— Безусловно, Илька, безусловно. И я был бы совсем спокоен, если бы знал причину этой поездки… У вас письмо, оставленное вам отцом перед отъездом?
— Вот оно! — ответила Илька, вынимая из кармана небольшую записку и передавая ее доктору.
Господин Делапорт внимательно прочел записку. Из единственной лаконической фразы, которую дочь Дмитрия читала и перечитывала уже сотни раз, ничего нового нельзя было извлечь.
— Итак, — снова заговорил доктор, — он даже не поцеловал вас перед отъездом?..
— Нет, не поцеловал, дорогой доктор, — ответила Илька. — И уже накануне, когда, как обычно, он прощался со мной перед сном, мне показалось, что мысли его заняты совсем другим…
— Может быть, — заметил консул, — господин Николев был чем-то озабочен?..
— Он в тот вечер вернулся домой позже обычного… Помните, доктор?.. Задержался на каком-то уроке… так он сказал…
— В самом деле, — ответил доктор Гамин, — он показался мне более задумчивым, чем обычно!.. Но мне важно знать следующее, милая Илька: что делал Дмитрий после нашего ухода?..
