Оплаченные долги - [57]

— Может, — согласился Киллиан. Как ни неприятно ему было говорить ей такое, он был намерен больше ни в чем ей не лгать. — Хотя я считаю, что это маловероятно. Но на тот случай, если я ошибся, мы уже принимаем меры. Мои люди, которые охраняют твоих сестер, предупреждены, и я откомандировал к каждому еще двоих сменщиков, чтобы охрана была круглосуточной. Что до твоих родителей, их охраняют в том же режиме.

Силк посмотрела на Куина.

— А какая роль у тебя? Ты сказал, что пролетел полмира, чтобы помочь Киллиану. Но что именно ты будешь делать?

— Главным образом, собирать информацию. — Куин посмотрел на Киллиана, приподняв светлые брови в немом вопросе. — Киллиан намерен стать твоей тенью. Поскольку он теперь прикован к тебе, он не может выходить на охоту сам и не хочет доверять тем людям, с которыми не знаком.

— Расскажи ей все. Больше никаких тайн.

Куин глубоко вздохнул.

— Этого я и опасался. — Он посмотрел на Силк и увидел на ее лице выражение недоумения, которое она не успела скрыть. — Я не из тех, кого можно назвать респектабельным. По правде говоря, в некоторых кругах меня считают человеком, скажем так, непорядочным и даже преступником.

Силк нахмурилась. Такая характеристика почему-то не вязалась с его обликом, хотя инстинктивно она чувствовала, что выбор Куина всегда диктуется не правилами и условностями, а его собственными понятиями чести. «Как и у Киллиана», — прошептал ей внутренний голос. Хотя внешне эти два мужчины выглядели очень разными, у них было много общего.

— Поэтому ты можешь спуститься на городское дно, не вызвав такого подозрения, как если бы это попытался сделать Киллиан, — в конце концов сказала она.

В глазах Куина промелькнуло изумление. и еще более глубокое восхищение.

— Нечто в этом роде.

Он мог бы также добавить, что не столь разборчив в средствах, как Киллиан, но это ничем бы не успокоило эту странную женщину, способную одинаково спокойно принимать темные и светлые стороны жизни. Киллиан действительно сделал очень хоро ший выбор, и если Куин сможет помочь им остаться вместе, то сделает это не только ради друга и чтобы заплатить числящийся за ним долг, но и из-за восхищения, которое ему внушает эта необычайная женщина.

— Информация — это сила, — пробормотала Силк.

— А в нашем случае это еще и самый надежный шанс помешать киллеру, которому поручено тебя убить, — сказал Киллиан.

Силк впервые посмотрела прямо на него. Она не забыла, что Куин сказал об этом заказе на убийство.

— Убить нас.

Киллиан всмотрелся в ее лицо: там, где совсем недавно отражалась только боль, появилась тревога — тревога за него! В эту секунду тьма, окружившая его с той минуты, как Силк узнала о причинах его появления в ее жизни, вдруг перестала быть кромешной. Она не может тревожиться за него и одновременно его ненавидеть!

— Убить нас, — медленно и глухо повторил он.

Силк встретилась с ним взглядом и почувствовала, как сквозь лед, сковавший ее, когда она подслушала его слова, пробилось тепло. Она попыталась не поддаться этому чувству, не дать себе смягчиться, не нарушить защиты, которой она окружила свое сердце.

— Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал.

Киллиан чуть не улыбнулся ее воинственности.

— А я разве спорил?

Силк нахмурилась.

Куин покачал головой: похоже, Киллиану нравится играть со смертью. Эта леди явно не из тех, кого можно дразнить, тем более, когда она находится на волосок от открытого проявления гнева.

— Никто больше ничего не хочет добавить к основному плану? — поинтересовался он.

Киллиан посмотрел на друга и понял, что тот прибег к отвлекающему маневру.

— Ничего, кроме просьбы, чтобы ты обязательно остался жив.

— Давайте все останемся живы! — горячо сказала Силк.

Кивнув, Куин встал.

— Ну, раз все решено, я намерен немного поспать. Вы, скорее всего, не увидите, как я завтра уйду, вернее, уже сегодня. Когда что-то узнаю, появлюсь.

Собрав пустые кружки, он по дороге занес их на кухню.

Киллиан отметил его уход кивком, но глаза его неотрывно смотрели на Силк. Он молча дождался звука закрывшейся двери. Силк хотелось вскочить, попросить его уйти, но это значило бы выдать, как ее тревожит его взгляд, а она не могла этого допустить. Поэтому она осталась молча сидеть, выжидая. Но когда ожидание было нарушено тремя негромкими словами, она окаменела, всем своим существом отвергая то, что он сказал.

— Я люблю тебя. Я знаю, что ты не хочешь мне верить, — тихо проговорил Киллиан. — Если хочешь, можешь меня ненавидеть. Если получится, можешь пытаться скрыться. Можешь сказать, что не веришь мне. Но это не изменит правды.

Силк стремительно вскочила. Слишком велик был соблазн остаться сидеть на кровати, слушать его слова и принимать их за чистую монету.

— Правда зависит от восприятия.

Он кивнул, глядя, как она мечется по комнате, и ощущая ее потребность отвергнуть его слова, причинившие ей боль — почти столь же сильную, как та, что билась в ее глазах, когда она узнала о его предательстве.

— Да. Но еще это — факты, неопровержимые, беспощадные, постоянные и властные.

С этими словами он тоже поднялся с кровати и встал перед Силк, не пытаясь к ней прикоснуться.