Опиумная война - [2]

Рин вцепилась в край стула и уставилась на красные губы свахи.

— Нет.

Улыбка свахи Лью слегка потухла.

— Ну разве не милашка?

Оказалось, что после долгих и упорных поисков сваха Лью нашла в Тикани мужчину, желающего жениться на Рин. Это был богатый торговец, импортер свиных ушей и акульих плавников. Он уже дважды развелся и был втрое старше.

— Ну разве не чудесно? — просияла сваха Лью.

Рин бросилась к двери. Она не успела сделать и двух шагов, как тетушка Фан схватила ее за руку.

Рин знала, что за этим последует. Она приготовилась выдержать удар, тычки по ребрам, где не видно синяков. Но тетушка Фан только подтащила ее обратно к стулу.

— Веди себя прилично, — прошептала она, и стиснутые зубы обещали наказание, но не сейчас, не в присутствии свахи Лью.

Тетушка Фан не любила творить жестокости на людях.

Не знающая об этом сваха Лью прищурилась.

— Не бойся, милая. Это так чудесно!

Рин замутило. Она повернулась, чтобы посмотреть на приемных родителей, и постаралась говорить спокойно:

— Я думала, что нужна вам в лавке.

Почему-то больше ничего в голову не шло.

— Лавкой займется Кесеги, — ответила тетушка Фан.

— Кесеги всего восемь.

— Он скоро вырастет. — Глаза тетушки Фан блестели. — А твой будущий муж — как раз местный инспектор по импорту.

И тогда до Рин дошло. Фаны заключили простую сделку: сирота взамен на почти что монополию на черном рынке опиума в Тикани.

Дядюшка Фан глубоко затянулся из трубки и наполнил комнату густым тошнотворным дымом.

— Он богат. Ты будешь счастлива.

Нет, это Фаны будут счастливы. Они смогут импортировать опиум крупными партиями, не тратясь на взятки. Но Рин держала рот на замке — дальнейшие споры принесут только боль. Ясно, что Фаны выдадут ее замуж, даже если придется волоком тащить в супружескую постель.

Рин никогда не была им нужна. Они взяли ее только потому, что указ императрицы после Второй опиумной войны повелевал всем семьям меньше чем с тремя детьми усыновить сирот, которые иначе стали бы ворами и попрошайками.

А раз детоубийство в Тикани не приветствовалось, Фаны сделали Рин продавщицей и опиумным курьером, как только она научилась считать. И все же, несмотря на бесплатный труд, Фаны считали, что тратят на кормежку и содержание Рин слишком много. И теперь получили возможность избавиться от нее и этого финансового бремени.

Торговец может кормить и одевать Рин до конца ее дней, объяснила сваха Лью. Ей лишь надлежит окружить его нежностью, как положено хорошей жене, рожать детей и следить за домом (в котором, отметила сваха Лью, есть целых две уборные). Это самая лучшая сделка, на какую может рассчитывать военная сирота вроде Рин, без родни и связей.

Муж для Рин, деньги для свахи и наркотики для Фанов.

— Ух ты, — тихо выдохнула Рин. Пол под ее ногами ходил ходуном. — Прекрасно. Просто отлично.

Сваха Лью снова просияла.

Рин скрыла панику, стараясь дышать ровно, пока сваху не проводят из дома. Она низко поклонилась Фанам и, как преданная приемная дочь, поблагодарила за хлопоты, что добились для нее такого стабильного будущего.

Она вернулась в лавку, где проработала до темноты — принимала заказы, наполняла полки, отмечала новые заказы в книге.

Закавыка была в том, что приходилось очень аккуратно обращаться с цифрами при записи заказов. Так просто спутать девятку с восьмеркой. А еще проще — семерку с единицей.

Давно уже скрылось солнце, когда Рин вышла из лавки и заперла дверь.

Потом сунула пакет с краденым опиумом под рубаху и побежала.

— Рин? — Из двери библиотеки высунулся иссохший человек небольшого роста. — Великая черепаха! Что ты здесь делаешь? Льет как из ведра.

— Пришла вернуть книгу, — ответила она, протягивая влагонепроницаемый пакет. — А еще я выхожу замуж.

— Ясно. Что?! Входи.

Учитель Фейрик давал бесплатные уроки для крестьянских детей Тикани, в противном случае они выросли бы неграмотными. Рин доверяла ему больше, чем кому бы то ни было, и как никто другой понимала его слабости.

А потому он стал важной вехой в плане побега.

— Ваза пропала, — заметила она, оглядев тесную библиотеку.

Учитель Фейрик разжег камин и закрыл его шторкой. Потом жестом пригласил Рин сесть.

— Неудачная игра. Да и весь вечер.

Учитель Фейрик имел пагубное пристрастие к «Дивизионам» — чрезвычайно популярной игре в игорных притонах Тикани. Но хуже всего то, что он был плохим игроком.

— Бессмыслица какая-то, — заявил учитель Фейрик, когда Рин поведала ему новости о свахе. — С чего бы Фанам выдавать тебя замуж? Ты же их бесплатная рабочая сила!

— Да, но они решили, что я буду полезнее в постели инспектора по импорту.

— Вот же мерзавцы! — возмутился учитель Фейрик.

— Так вы поможете? — с надеждой спросила Рин.

Он вздохнул.

— Дорогая девочка, если бы твои родители отправили тебя учиться в более юном возрасте, можно было бы об этом подумать… Я рассказал Фанам о твоем потенциале. Но сейчас ты говоришь о невозможном.

— Но…

Он поднял руку.

— Больше двадцати тысяч претендентов каждый год сдают кэцзюй, и только три тысячи поступают в академии. А из Тикани — всего несколько человек. Ты будешь соревноваться с детьми из богатых семей — семей торговцев и людей благородного сословия, которые всю жизнь учились.