Операция «Снег» - [59]

Французские историки Роже Гейзен и Жак де Люне написали в 1970 году книгу «История психологической и тайной войны 1939-1963 годов». Справедливо критикуя деятельность западных разведок в годы второй мировой войны, авторы дают достаточно объективную оценку того, что удалось сделать в этот период советской разведке. Они выступают против тех, кто на основе сообщений о провале отдельных советских разведчиков высказывает сомнения в эффективности всей шпионской службы Кремля. В разведывательном деле — и в этом с авторами трудно не согласиться — большую роль играют случайности, неизбежны провалы, что, однако, не дает оснований для негативной оценки всей деятельности той или иной разведслужбы. Они подчеркивают, что в то время, как западные разведки до 1943 года испытали много неудач, советская разведка в канун войны и в ее ходе добилась «блистательных успехов». Это результат мастерства ее сотрудников, которым в большинстве случаев удавалось уходить из сетей, расставленных контрразведчиками гитлеровской Германии, Англии, Франции, США и других западных государств.

Смело могу подписаться под этим. Ведь тут, по существу, речь идет и о деятельности резидентуры Бена. Английской контрразведке помогла чистая случайность, когда изменник, польский полковник Голеневский, оказался в курсе некоторых данных о Хаутоне. В то же время, несмотря на все усилия британских джеймсбондов, им не удалось выявить и десятой доли деятельности, которую Бен вел в течение более чем пяти лет в туманном Альбионе.

Вот почему провал Бена и Крогеров мы рассматривали не только и не столько как горькое поражение, но и как нашу моральную и профессиональную победу над английскими спец службами.

Зёнхен (Сынок). Это первое кодовое имя выдающегося советского разведчика Кима Филби, которое было присвоено ему в 1934 году, когда он стал сотрудничать с нашей службой. За тридцать — подумать только: за долгие три десятка лет непрерывной работы за границей в особых условиях (это, наверно, рекорд в истории всех разведок) он пользовался не одним оперативным псевдонимом. Но нет необходимости перечислять их здесь.

О знаменитом мастере разведывательного дела написано много. Вышла и книга его воспоминаний. И все же мне хоте лось бы рассказать немного о нем. Надеюсь, что мои заметки дополнят портрет нашего большого друга новыми штрихами.

С Филби я впервые встретился в 1963 году, когда он окончательно вернулся в Москву. Нужно было вручить ему советский паспорт, что я и сделал с удовольствием. Встреча была короткой, тем не менее он произвел на меня неизгладимое впечатление. Это был необыкновенно цельный, глубоко эрудированный человек. Мне особенно импонировало то, как он с большим чувством юмора воспринимал, скажем так, некоторые неудобства нашего быта.

Когда мне довелось соприкоснуться с практической деятельностью Филби, я убедился в его замечательных профессиональных качествах. Это произошло в тот период, когда он стал представителем Сикрет интеллидженс сервис в США по связи с ЦРУ и ФБР (октябрь 1949 — июнь 1951 года). Такое везение нечасто выпадает на долю разведки. Для нас же это стало первой возможностью действовать сразу против двух наших тогдашних главных противников — британской и американской спецслужб. Вряд ли стоит напоминать, что за почти два года нахождения на этом посту К.Филби сумел добыть очень много важнейшей информации о деятельности американских спецслужб во взаимодействии с СИС, раскрыл многие сокровенные тайны ЦРУ и частично ФБР, заметно обогатил наше ведомство пониманием методов этих спецслужб. Все это значительно облегчило агентурное проникновение нашей внешней разведки в разведывательное сообщество Вашингтона.

Но еще более важная часть проделанной Филби работы состояла в передаче подробнейшей информации, характеризующей личный состав американской разведки и контрразведки. Особенно ценными оказались исчерпывающие оценки личных качеств и психологических особенностей более двух десятков сотрудников ЦРУ, наиболее перспективных в плане дальнейшего продвижения в этой службе. При этом он не только дал оценку их объективным данным, но и проинформировал о том, как их характеризовал главный контрразведчик ЦРУ Джеймс Энглтон.

Об отношениях Филби с этим опаснейшим для нас противником следует сказать подробнее. Здесь же хочу отметить, что наш замечательный разведчик произвел на меня впечатление как непревзойденный мастер психологического анализа, способный глубоко оценивать людей и их поведение. Изучив данные на выбранных им сотрудников ЦРУ, он пришел к убеждению о возможности их «разработки» с целью дальнейшей вербовки. Филби подобрал возможные пути и средства склонить их к сотрудничеству, но не с нашей внешней разведкой, а с западными спецслужбами, в частности, английской, французской и западногерманской. В отношении двух кандидатов он высказал уверенность, что сам сумеет привлечь их к сотрудничеству с СИС, чем и занялся весьма успешно. Жаль только, что к 1963 году, когда Филби окончательно провалился и вернулся в СССР, эти «агенты СИС» были выведены нами в резерв до лучших времен.