Операция «Снег» - [21]

К великой нашей печали, рано ушел из жизни глубокоуважаемый Василий Михайлович. Очевидно, на его здоровье сказалось то огромное нервное напряжение, которое он пережил во время Великой Отечественной войны, когда под видом церковного служителя забрасывался в тыл немцев. Прежде времени ушли в отставку Алексей Михайлович и Борис Васильевич. И хотя им не удалось достичь высоких постов в разведке, оба они были отправлены на пенсию с почетом и заслуженными благодарностями за долголетнюю и добросовестную службу.

Василий Михайлович был интересным эрудированным собеседником. Русский по национальности, он родился на Украине и в совершенстве владел обоими языками, прекрасно знал и русскую, и украинскую литературу. Обладая большим чувством юмора, использовал это ценное для разведчика качество всегда только доброжелательно. От него никто никогда не слышал ни одного обидного слова. За неспособность, когда это необходимо, кого-то одернуть, ему подчас доставалось от нас, но в ответ он только улыбался.

Галантный и вежливый, Василий Михайлович пользовался большим успехом у представительниц слабого пола, но, хотя он был старшим из нас, решить свои сердечные дела он сумел последним, причем не без нашей помощи. Судьба даровала ему в подруги исключительного человека — Александру Степановну, также высокообразованную и симпатичную сотрудницу внешней разведки, где она долгие годы проработала переводчицей французского языка.

Алексей Михайлович, ленинградец «до мозга костей», провел всю войну на фронте, борясь в рядах контрразведки «Смерш» с вражескими шпионами. Сразу после войны он поспешил в Ленинград, где его ожидала пережившая все беды блокады верная подруга Галина Дмитриевна, одаренная пианистка.

С этой семьей мы были связаны наиболее тесно, проводили вместе много времени.

Моя незабвенная подруга Клавдия Ивановна находила постоянный взаимный интерес с Шурой Ивановой и Галей Панькиной. Они не пропускали ни одной выставки изобразительного искусства, театральной премьеры или интересного концерта. А затем делились впечатлениями с нами, своими мужьями, которым служба не оставляла времени на такие развлечения.

Ростовчанин Борис Васильевич когда-то готовился стать орнитологом. Был предан природе и всякой живности, забавлял нас часто подражанием птичьим голосам. Заядлый рыболов, он на воздухе готовил вкуснейший кулеш и вообще отличался умением приспособиться к любым условиям. Борис раньше всех нас женился и вместе со свой Елизаветой Ивановной перебрался в отдельную квартиру.

Жизнь наша в «Олсуфьевском доме», несмотря на отдельные случайности, не доставляла серьезных неудобств, так как мы большую часть суток проводили на работе. Так случилось, что я раньше всех уходил из дома и, как правило, позднее всех возвращался. Уже в этот период я самым активным образом изучал английский язык. Кроме того, много времени уделял спорту, занимаясь гимнастикой, легкой атлетикой, плаванием и лыжами. Ко всему этому почти сразу по приходу в иностранный отдел меня назначили заместителем начальника американского отделения, что было связано с повышенной загрузкой по сравнению с товарищами, пока еще работавшими рядовыми оперативными уполномоченными.

В результате я частенько мешал своим отдыхавшим друзьям, когда часов в шесть утра отправлялся на стадион, что бы сыграть там в волейбол или размяться на гимнастических снарядах. Мешал я им и когда, вернувшись с работы после полуночи, садился готовить домашние задания по английскому языку.

Некоторые критиковали мое увлечение спортом и особенно изучение английского во «внеурочное время». «Зачем ты учишься? — говорили они. — Ведь все равно все знать не будешь!». И напевали откопанную где-то английскую студенческую песенку:

Чем больше учишься, тем больше знаешь.

Чем. больше знаешь, тем больше забываешь.

А чем больше забываешь, тем меньше знаешь.

А чем меньше знаешь, тем меньше забываешь.

Но чем меньше забываешь, тем больше знаешь.

Так для чего же учиться?

Я замечал, что в их иронических замечаниях звучали нотки зависти. И все же мне удалось привлечь их к спорту, даже организовать олсуфьевскую волейбольную команду. Волейбол тог да был самой массовой спортивной игрой. Им занимались, можно сказать, все и повсюду.

Сложнее дело обстояло с иностранным языком. В тот ранний период жизни нашей внешней разведки большинство новичков (а их было больше, чем ветеранов) не владели им. А главное, молодые сотрудники еще не почувствовали на собственной шкуре, что значит — не знать чужого языка.

Если не считать отдельных редких эпизодов, мы жили в олсуфьевском доме дружной семьей. И все сохранили добрую память о тех далеких временах. Никогда за долгие пятьдесят лет службы я не жалел о своих ночных и утренних бдениях в Олсуфьевском, так как благодаря им я приучился работать интенсивно, отдыхать активно, всегда быть заряженным оптимизмом и бодростью, столь необходимыми разведчику.

Пусть читатель не подумает, что в Олсуфьевском царили монастырские нравы. Tax случилось, что мы, четверо друзей, пока еще холостяков, познакомились и близко подружились с четырьмя подругами-сотрудницами — Зиной Мустафиной, Аней Комаевой, Верой Новиковой и Клавой Тупициной.