Операция «Шейлок». Признание - [83]

— От Иисуса к Филипу.

— Ага, похоже на то. Значит, я на те же самые грабли наступила, верно? С ним, — ее голос звучал изумленно. Ее жизненный опыт — сплошное изумление.

А мой? От Иисуса к Филипу — к Филипу. От Иисуса к Уолтеру Суини, от Уолтера — к Родни, от Родни — к Филипу, от Филипа — к Филипу. Я — очередное апокалиптическое решение проблемы.

— И вас только здесь осенило, — спросил я, — что для вас он, возможно, наподобие рецидива?

— Я жила по инерции, знаете ли, меня несло туда, куда ветер подует, работала медсестрой, семь лет — я вам про все это рассказывала, рассказывала, как убила человека…

— Да-да.

— Но с ним я не знала, как выпутаться из ситуации. Никогда не знаю, как выпутаться. Мужики — один другого полоумнее, а я не знаю, как выпутаться. Моя проблема в том, что я очень уж страстно увлекаюсь, до экстаза. Мне требуется масса времени, чтобы разочароваться во всей этой невероятности. Наверно, мне не перестало нравиться, что люди мной интересуются, — вот и он заинтересовался моим антисемитизмом. И верно, он занял место Иисуса. Собирался очистить меня так, как очищала церковь. Наверное, мне нужно, чтобы все было четко — черное и белое. А в жизни на самом деле очень мало абсолютно черного и абсолютно белого, и я сама понимаю, что весь мир — сплошные промежуточные оттенки, но эти чокнутые догматики — они как-то уберегают тебя, понимаете?

— Кто он? Кто этот чокнутый догматик?

— Он не мошенник, он не аферист, вы совершенно зря так про него думаете. Для него евреи — вся его жизнь.

— Кто он, Ванда Джейн?

— Вот-вот, Ванда Джейн. Это я. Маленькая беспорочная Ванда Джейн, которая должна быть невидимой, должна быть служанкой. Разбойница Беда, Амазонка Беда, которая думает своей головой, которая сама за себя в ответе, сама все решает в своей жизни, способная за себя постоять, — Беда, которая держит умирающих на руках и видит все страдания, которые только может испытать человек, Беда Поссесски, которая ничего не боится и ласкает своих умирающих, как Мать Всего Сущего, и Ванда Джейн, которая ничего собой не представляет и всего боится. Не называйте меня Вандой Джейн. Это плохая шутка. Напоминает про тех, у кого я когда-то жила в Огайо. Знаете, кого я всегда ненавидела еще больше, чем евреев? Хотите знать мою тайну? Я ненавидела этих долбаных христиан. Бежала от них, бежала, бежала, но только сделала круг и вернулась в ту же точку. Все люди так живут, что ли, или только я? Католицизм очень глубоко въедается. Малахольность и глупость — тоже очень глубоко. Бог! Иисус! Иудаизм — уже третья великая религия в моей жизни, а мне только тридцать пятый год пошел. Я еще далеко зайду в поисках Бога. Надо бы мне завтра пойти летящей походкой к мусульманам, записаться в их ряды. У них, похоже, все разложено по полочкам. Насчет женщин у них блестяще проработано. А Библия… Я Библию не читала — открывала и тыкала пальцем, и любая фраза, в которую я тыкала, давала мне ответ. Ответ! Это были игры. Все это — идиотские игры. Но я освободилась. Да, освободилась. Выздоровела. Родилась заново в атеизме. Аллилуйя. Ну ладно, жизнь неидеальна, и я была антисемиткой. Если это самое худшее, до чего я дошла, то, учитывая, с чего я стартовала, это была победа, боже ж ты мой. Каждый человек кого-нибудь да ненавидит, разве нет? Кому я делала плохо? Медсестра что-то бухтит про евреев, ну и? С этим можно жить. Но нет, я все равно чувствовала, что мне нестерпимо быть отродьем моей семейки, меня воротило от всего, что из Огайо, вот как я закрутила с Филипом и с ААС. Я только что прожила год с чокнутым евреем. Даже не догадываясь. Ванда Джейн не знала этого, пока час назад он не набрал номер и не позвонил Меиру Кахане, этому верховному вождю религиозных фанатиков, Еврейскому Мстителю собственной персоной. Я сижу в Иерусалиме, в гостиничном номере, а три полоумных подонка в кипах орут хором на Филипа — давай, мол, пиши признание Демьянюка, орут насчет того, куда отвезут молодого Демьянюка и как нашинкуют его на кусочки и будут присылать папаше по почте, — а мне все равно невдомек. Только когда он позвонил самому Кахане, меня осенило, что я живу в кошмаре антисемита. Все, чему я научилась в ААС, — коту под хвост. Полная комната орущих евреев, и все замышляют убийство гойского ребенка — мне же мой польский дедушка-тракторист все время говорил, что в Польше они только этим и занимались! Вы, интеллектуалы, наверно, можете морщить нос и думать, что все это ниже вас, но тот бред, который вы считаете грязной брехней, для меня — просто часть жизни. С этим бредом почти все мои знакомые живут каждый день. Уолтер Суини по второму разу. Умер на коленях — а ведь это я нашла его тело. Только вообразите, каково это. Знаете, что сказал мне мой Филип, когда я рассказала ему, как обнаружила Уолтера Суини — как он умер от голода, молясь, стоя на коленях? «Христианство, — сказал он, — гойише нахес»[43], — и сплюнул. Я перехожу от одного к другому, и только. Родни. Хотите знать, что это такое было — христианская межличностная терапия у Родни? Он даже среднюю школу не окончил, а Ванда Джейн идет к нему за психологической помощью. Что ж, помощь я получила, мало не покажется. Вот-вот, вы угадали. Не говорите со мной об этом импланте пениса. Не заставляйте меня о нем говорить.