Операция «Примула» - [40]

— Конечно, обещаю тебе. Сделаю все, как надо. А потом… Ты будешь в безопасности.

— Тебе придется его обыскать… Боже! Может, при нем записка и телеграмма… если он был в Париже.

— Обыщу.

Говорить! Надо говорить! Во что бы то ни стало продолжать разговор, чтобы занять Фло, отвлечь ее, не дать ей снова поддаться панике. А ведь он и сам очень нуждался в поддержке. Он уже представлял себе сцену: скрюченное тело, застывшее в каком-то немыслимом положении. Поднять его надо будет одним рывком, а затем вытаскивать из багажника осторожно, как окаменелость из породы. Это потребует времени. Фло не понимает. К счастью для нее!

— Ты будешь вне опасности, — вновь заговорил он. — Какие против тебя улики?.. Записки нет. Телеграммы нет. Портье в «Бристоле» видел тебя мельком. Он не сможет тебя узнать… Но, разумеется, тебе надо вернуться домой… Полиция, может, уже заявлялась. Тебе будут задавать вопросы… Но не нужно терять самообладания, скажешь что-нибудь: из Парижа не уезжала, ночь провела у себя, а весь день тебя не было дома… Никто не сможет доказать, что это не так. Соседи в отпуске… Только, видишь ли, надо вернуться, и как можно быстрей.

Он следил за дорогой, притормаживая, когда замечал какой-нибудь выезд сбоку. Но все эти дороги вели к фермам. В этом краю садов не было пастбищ, загонов, изгородей. И кругом автомобили. И они все больше удаляются от Парижа. Так долго продолжаться не может.

— Вон там! — воскликнула Флоранс.

Показалась тропинка, ведущая к рощице. Рене затормозил, поставил машину на обочину и огляделся. Он уже собирался двинуться задним ходом по тропинке, когда между деревьями показался ребенок, игравший в мяч. Рене не стал упорствовать. Он продолжил путь и на небольшой скорости проехал через Сайян. На них медленно надвигалась гора, но там и сям по-прежнему виднелись домишки. Впечатление такое, что за тобой отовсюду наблюдают. Достаточно одного любопытного взгляда: «Что это там остановилась машина? Что это тот тип вытаскивает из багажника?» У Рене не хватало смелости.

— Вон там! — повторила Фло.

Каменистая стенка выглядела гладкой. Здесь, видимо, был когда-то карьер — на насыпи сохранился полуразрушенный барак, вокруг которого переплетались высохшие от жары колеи. Гора обнажила свою красноватую плоть. Рене подъехал и остановился возле барака. Вышел из машины и обошел покинутое помещение. Повсюду валялись ржавые консервные банки, сальные бумажки. Ладно! Сейчас или никогда. Он вернулся к машине. Придется пережить неприятный момент. В это время появился «форд». Притормозил. Водитель, оглядевшись, оценил место. Остановился неподалеку от «ситроена». Из машины вышла женщина с маленьким ребенком.

— Ну-ка быстро, — сказала она.

Ребенок спрятался под навесом. Из машины вылез и водитель, поздоровался с Рене.

— Места прекрасные, — проговорил он, — но чтобы сделать остановку, наездишься. Сколько же я искал какой-нибудь безлюдный уголок. Представляете! Везде столько народа… Рири, иди сюда!

Рене, отчаявшись, сел за руль.

— Ничего не поделаешь, — сказал он. — Дальше будет то же. Я уже начинаю думать, не лучше ли дождаться темноты, как ты предлагала. В принципе, сейчас безопаснее вернуться на шоссе. Проедем до Шасса. Там свернем на Сент-Этьенн, а у Флера сделаем поворот на Клермон-Ферран. Уверен, что в десять часов вечера в районе Нуаретабля никого не будет.

— Как хочешь.

Она смирилась. Понимала, что они пропали. Какая теперь разница, здесь или где-то еще! Рене развернулся, и они влились в поток машин, направлявшихся к Валансу. У Флоранс нервное напряжение сменилось каким-то оцепенением, почти безболезненным. О Поле она теперь думала скорее с грустью, чем со страхом. Все ее планы новой свободной жизни остались в прошлом. Если она даже выкрутится, все равно ее будут преследовать воспоминания об этой ужасной поездке. Возможно, ей даже больше никогда не захочется встречаться с Рене.

В салоне появился шмель, полетал немного, натыкаясь на стенки, и сел возле заднего стекла. Нетрудно догадаться, что его там привлекало, как и муху утром. Прости, Поль, прости. Я этого не хотела. Мне очень жаль. Я не виновата. Вероятно, не надо было стремиться к другой жизни. Она представила себя в тюремной одежде и грубых башмаках, среди других заключенных в тесном дворе.

— Смотри, — сказал Рене. — Вон еще проселок, который мы не заметили.

Но он не остановился. Он испытывал облегчение от того, что отложил испытание на несколько часов. Теперь он опасался одного: полицейского заграждения, красного щита с надписью «Стоп. Жандармерия». Если они благополучно доберутся до автострады, все будет в порядке. Так далеко от Ниццы проверять машины конечно же не будут, если полиция вообще решится устанавливать заграждения в такой день на автостраде, в час наиболее интенсивного движения. Внезапно потемнело в глазах, и дорога впереди приняла такой вид, как будто он смотрел на нее через залитое дождем стекло. Рене протер глаза. Когда же наконец удастся нормально поесть? Будь он один, остановился бы в Валансе купить хотя бы булочек. Но с Фло об этом нечего и думать. Она слишком напугана.