Операция «Ледышка» - [15]

Верой единственного человека, который его любит.

Точнее, любил.

И пусть она любила даже не его, а придуманный самой образ безупречного героя, великого мага — но все равно… От других — не если не считать приемных родителей — он не видел и этого.

Ну так так ему и надо.

Не оценил, не поддержал, не сказал «спасибо» лишний раз — и вот тебе, Агафон Мельников сын. Приемный. Ни Мари, ни учебы, ни…

Что там у него оставалось в списке?

Ничего.

Чувствуя, как крупные мягкие снежинки падают ему на лицо и голову и медленно тают, он втянул голову в плечи, поежился, рассеянно пожалел, что не задержался, чтобы поискать шапку, и поплелся в сторону Школы.

С Центральной площади до него доносились шум, смех, песни, музыка, аромат чего-то жареного и чего-то печеного, может, даже, с печенкой, но ничто сейчас не могло вывести его из угрюмого ступора.

Ничто, кроме…

— Ну слушай… Я ждала, ждала, когда же ты оглянешься…

Агафон оглянулся.

Перед ним стояла Мари — краснощекая, запыхавшаяся, взволнованная, с блестящими то ли от поспешно вытертых слез, то ли от возбуждения глазами и протягивала ему шапку.

— На. Простудишься.

— Спасибо, — не зная, что говорить еще, студент нахлобучил потерянный в зале пиров малахай и молча уставился себе под ноги.

— Я… это… — тоже не находя больше слов, девушка смущенно повела плечом и опустила глаза. — Я… я…

— Я не думал, что ты вернешься, — Агафон насобирал, наконец, достаточное количество слов для одного предложения.

— Я тоже, — прошептала Мари.

— Послушай, Маш…

В конце концов, если между ними не было теперь ничего общего, то немного честности теперь уже не могло повредить никому и ничему.

— Ты меня прости. Я знаю, что это невозможно… потому что я вел себя с тобой как последний грубиян, эгоист, хвастун, трепло и вообще неблагодарное животное… Но теперь, когда между нами все кончено, я хочу, чтобы ты знала… что ты мне очень-преочень помогла. И что я был рад познакомиться с тобой. Хоть и так… по-дурацки. А еще ты должна знать, что я никакой не великий маг… и не хороший… и даже не средний…

— Но Гавара ты же победил?

— Мне повезло. Или ему не повезло, — криво усмехнулся чародей, поворачиваясь, чтобы уходить. — И у меня была палочка феи. А без нее… И… короче… Прости.

— Погоди! — девушка ухватила его за рукав. — Кто тебе сказал, что между нами — всё?!

— А это еще надо особо говорить? — слегка удивленно ответил студент. — Я, вообще-то, не дурак. Сам понял.

— Что?! Что ты понял?! — рассерженно воскликнула прачка. — И кто, после этого, сказал тебе, что ты не дурак?!

— В смысле? — обида выдернула студента из болота уныния.

— В смысле, что ничего ты не понял, Агафон Мельников!

— В смысле? — проявив еще большую сообразительность, повторил Агафон.

— В смысле, всё, что ты сказал мне сейчас, я уже давно знала! С обеда! То есть, с твоей второй попытки меня расколдовать я все поняла… я ж не первый год в Школе работаю… хоть и в прачечной…

— Но ты же в сарае все это время говорила!.. — вытаращил глаза Агафон. — И вела себя как… как будто…

— Я хотела тебя поддержать, — робко потупилась девушка. — Если бы я стала плакать, кричать и обзываться, стало бы ведь только хуже, ведь так ведь? А я не хотела оставаться ледяной. Я бы растаяла у котла и мадам Жюли оштрафовала бы меня за то, что я развожу в бойлерной сырость.

Тень улыбки озарила на миг лицо студента и пропала.

— И… Ну и… — Мари прикусила губу и уставилась на свои пальцы, пытающиеся, словно независимо от хозяйкиной воли, оторвать пояс платья. — Еще я действительно верила в тебя. Даже после восьмой попытки. И даже после того, как ты заколдовал его премудрие Уллокрафта. И даже после того, как не усыпил солдат. И усыпил всех в доме мэра…

— Но ты… ты там целов… любезничала с каким-то эльгардским хлыщом!

— Не с каким-то, а с самим герцогом, — лукаво потупилась девушка. — И он сказал, что такое в его жизни случается первый раз, и что он почувствовал себя героем чудесной сказки…

— И ты… и он тебе… и он тебя… — вспыхнули гневом ревности щеки студента.

— И мы условились завтра с ним встретиться, — как бы невзначай договорила Мари.

— ЧТО?!..

— Он придет ко мне в Школу чтобы лично передать в стирку испачканное томатом жабо, — хитро улыбаясь, сообщила прачка. — Конечно, он говорит, что проще было бы выбросить, но это подарок его жены на помолвку и оно ему дорого как память.

— Так значит, ты… ты… Ты меня… все еще?.. — не смея поднял взгляда, прошептал Агафон.

— Да… — отчего-то так же шепотом отозвалась девушка.

— Даже несмотря на то, что завтра… или даже сегодня… меня выпрут из Школы?

— За что?!

— За все хорошее…

— Но ты же все исправил!

— А ректор?..

— Когда я уходила, он уже начинал розоветь!

— Да? — приободрился на миг Агафон, но тут же снова сник. — Но все равно так они это не оставят…

— А что они сделают с тобой? — испуганно приложила пальцы к губам Мари.

— Растерзают, разорвут, распилят и распылят, — хмуро повел плечом студент. — А потом превратят в жабу и изгонят в Малые Кошаки на вечные штрафные сельхозработы.

— Ну и пусть… — прошептала Мари. — Все равно… все равно…

— Правда?.. — Агафон медленно поднял взгляд и встретился с ней глазами.