Операция «Фараон», или Тайна египетской статуэтки - [53]

— В последний раз профессора видели между 21 и 23 июля — точнее установить уже невозможно — в Рашиде, городе в западной дельте Нила. Мне не нужно рассказывать вам о профессиональных данных Хартфилда, они известны всем. Стоит упомянуть, что он не работал ни на Фонд Исследования Египта, ни на какую-либо другую подобную организацию. Хартфилд был ученый и мог многое себе позволить, учитывая размеры унаследованного состояния, в основном — сдаваемых домов в Бэйсутере и Пэддингтоне. Его счета в Вестминстерском банке не предоставляют никакой полезной информации, кроме того, что последняя транзакция была совершена 4 апреля. С тех пор деньги со счета не снимались.

Джерри Пинкок, невысокий коренастый юноша с длинными волосами, какие были в моде во времена королевы Виктории, которого называли «ищейкой», потому что он вцеплялся в жертву, как собака, прервал полковника:

— Сэр, можно ли утверждать, что профессор не стал жертвой несчастного случая, преступления или иного события, не подпадающего под нашу юрисдикцию?

— Этот вопрос не должен волновать нас в данный момент, — с видимым раздражением ответил Доддс. — Любая из названных вами причин могла вызвать исчезновение Хартфилда, в таком случае дело не будет нас касаться. Но есть моменты, которые придают истории своеобразное звучание даже в том случае, если речь идет об обыкновенном убийстве. Прошу вашего внимания!

Пока Доддс говорил, тело его расслабилось, а на лице появилась почти счастливая улыбка. Ему нравилось удивлять сотрудников постановкой вопроса, и его охватывала эйфория каждый раз, когда предстояло поведать об обстоятельствах нового дела — Доддс чувствовал себя восточным сказочником.

Откинувшись на спинку кресла, скрестив руки на груди и устремляя взгляд то на ровную поверхность стола, то на белый потолок, он начал:

— В Египте, являющемся, как вы знаете, частью британского протектората, ежегодно совершаются новые открытия. Думаю, вам знакомы экспонаты Британского музея, найденные во время раскопок. Даже эксперты не могут с точностью сказать, были ли уже сделаны важнейшие открытия или они ожидают нас в будущем. Ответ на этот вопрос делит археологов на два лагеря: одни считают, что раз все обнаруженные до сих пор гробницы оказались пусты, будучи разграблены века назад, то и все последующие раскопки к новым результатам не приведут. Вторая же группа считает, что существуют столь искусно скрытые захоронения, что они были забыты еще во времена правления династий.

От одной замечательной личности Древнего Египта не осталось и следа; вернее, уже многие годы обнаруживаются все новые факты, заставляющие верить, что след найден. Но как только один из ученых нападает на него, след теряется вновь. Имя этой личности — Имхотеп.

В описании личности Имхотепа Доддс, по обыкновению, так далеко зашел, что присутствующие начали уставать и гадать, не забрели ли они по ошибке на семинар по археологии.

Чарльз Уайтлок, мускулистый шотландец из Глазго, обладатель кустистых светлых бровей, не выдержал первым. Ударив кулаком по столу, он крикнул:

— Сэр, мы не могли бы перейти к делу?

Отвлеченный от рассуждений об истории Египта, Доддс вернулся к теме:

— Гробница Имхотепа по той причине, что древние египтяне не испытывали недостатка в золоте, может содержать больше золота, чем все современные золотые запасы мира.

Пинкок присвистнул. И слово взял пожилой, незнакомый большинству присутствующих мужчина:

— Если позволите, начинать надо не с золота. В дошедших до нас текстах есть указания на вещи, которых мы не понимаем и которые позволяют предполагать, что древние египтяне обладали научными знаниями и работали с системами, позволявшими строить пирамиды и вырезать из камня скал обелиски весом в тысячи тонн и перемещать их на тысячи километров, а также снабжать освещением и кислородом гробницы глубиной в пару сотен метров. Гробница Имхотепа могла бы стать сенсацией.

— Профессор Шелли, — представил мужчину Доддс, — эксперт по Древнему Египту. Короче говоря, гробница Имхотепа — слишком важная находка, чтобы позволить другим ее обнаружить. По заданию правительства его величества этим делом должен заняться Интеллидженс-сервис.

Уайтлок первый обрел дар речи:

— Кто еще занимается поисками? Я имею в виду, помимо Хартфилда?

— Это первый вопрос, который нужно прояснить. Мы не знаем, кому известно что-либо об этом деле и занимаются ли поисками другие секретные службы. Известно, что до сих пор две группировки пытались заполучить находки друг друга. В первую входят британский консул в Луксоре, Мустафа Ага Айат, — Доддс указал на фотографию на доске, — и начальник полиции Луксора Ибрагим эль-Навави, чьей фотографией мы не располагаем. Они давно занимаются расхищением могил и имеют контакты с археологами, возможно, в том числе и с английскими. Однажды они чуть не вывели нас из игры, но они не приняли в расчет леди Доусон.

При упоминании прекрасной леди по комнате прошел шепоток. В Интеллидженс-сервис леди Доусон пользовалась уважением не только благодаря красоте, но и вследствие ее общепризнанного умения действовать со свойственными женщинам хитростью и коварством. То, что после смерти мужа она жила на корабле, путешествуя по Нилу, вызывало зависть, но ни в коем случае не враждебность. В поисках берлинского фрагмента плиты леди Доусон столкнулась с Айатом и эль-Навави и уже было отчаялась в успешном завершении операции, когда вызванное ею подкрепление инсценировало нападение в ночном поезде, следовавшем в Мюнхен. Рассказ вызвал вопрос Пинкока, какую роль играют во всей истории обломки плиты. По словам Доддса, Хартфилд делал попытки собрать воедино обломки плиты, на которой обнаружил указание на место захоронения Имхотепа.