Операция «Элегия» - [42]

Эти слова и достаточно очевидное решение Ирины буквально ошеломили Ермолая.

«Черт! Как я сам не допер до этого?!» – воскликнул и весело бросил:

– Молодец, Иринка! Гениальное решение! Приглашаю тебя прокатиться в кабине или, как говорят железнодорожники, в будке-паровозе! Обещаю романтическое путешествие!

Улыбающаяся девушка изрекла:

– Похоже, Ермолайчик, выбора у меня нет…

* * *

Вологда, запасные пути товарной железнодорожной станции…

В одном из отсеков старого, исковерканного ржа184 вого полувагона находилось трое оборванных пацанов. На импровизированном столе, табуретке, покрытой газетой, находилась неприхотливая пища и бутылка с водой. Ребята с удовольствием жевали пищу, запивали и обсуждали текущие события. Особенно усердствовал по части рассказов один из них, верткий такой, с заячьей верхней губой по прозвищу Шплинт.

Неожиданно появился заросший, с усами, прихрамывающий мужчина в возрасте. Одетый в пиджак, широкие брюки и сапоги в одной руке он держал пакет. В другой находилась коричневая палочка, на которую мужчина опирался при ходьбе.

– Мир вашему дому, – улыбаясь, изрек незнакомец. – От нашего дома вашему уважаемому дому, – и передал пакет ближайшему к нему веснушчатому парню.

– Ты кто же такой будешь? – сверкнув глазами, грозно спросил парень в танкистском шлеме.

– Гражданин Иван Иванович Титов, русский, раненый, комиссованный и в настоящее время бездомный, – улыбаясь, ответил незнакомец. – Могу показать документы.

– Не надо, мы не мильтоны, – бросил парень в танкистском шлеме.

Веснушчатый быстро достал из пакета буханку хлеба, две банки тушенки и бутылку водки. Парни переглянулись и, казалось, беззвучно обменялись мнениями.

– Присаживайся, дядя Иван, к нашему столу, – солидно изрек парень в танкистском шлеме.

Веснушчатый быстро встал, рукой показывая на свою табуретку.

– Спасибо, – изрек Титов, прошел и сел на предложенную табуретку.

Веснушчатый примостился на рядом стоящую картонную коробку и спросил:

– Куда и откуда путь держим?

– Для начала предлагаю выпить за встречу и знакомство, – обозревая парней, вымолвил мужчина.

– Давай, – бросил парень с заячьей верхней губой. – Я Шплинт.

– А я Танкист, – бросил парень в танкистском шлеме.

– Почему Танкист? – спросил Титов.

– Мой дядя, он военный танкист, когда пошел на войну, подарил мне шлем танкиста. Я ему дал слово, что пока он всех фрицев не победит, я буду носить шлем. Вот после этого меня все и стали называть Танкистом…

* * *

Ирина поднялась в будку паровоза и громко крикнула:

– Здесь мертвый человек!

Поднявшийся следом Ермолай улыбнулся и весело вымолвил:

– Не бойся, он уже не причинит тебе зла.

– Как ты можешь быть таким спокойным и еще веселиться! – возмутилась Ирина.

– Понимаешь, – вмиг став серьезным, ответил Ермолай, – этот кочегар-машинист гнал состав со спецгрузом в Финляндию. Поэтому мне пришлось его убить. А вообще он настоящий немецкий диверсант.

– Ты убил человека! – широко раскрыв глаза, воскликнула Ирина.

– Я убил врага, – жестко отрезал Ермолай. – Не забывай, что идет война, и это фашисты напали на нашу землю, они убивают наших людей, не щадя никого.

Ирина быстро стушевалась, потупила взгляд. Стоявшая на полу серая радиостанция постоянно издавала какие-то сигналы.

– Давай лучше определим, где здесь рычаг ручного тормоза, – сменив тон, предложил Ермолай.

– Я не знаю, – осматривая рычаги управления, тихо вымолвила Ирина.

Через переднее окно их взгляды почти одновременно устремились на показавшуюся впереди на рельсах дрезину с людьми.

– Это наши? – спросила Ирина.

– Не знаю, – в раздумье ответил Ермолай. – Но знаю точно, что они едут со стороны Финляндии.

– Форма у них военная, вроде, наша, – всматриваясь в приближающуюся дрезину, сказала Ирина.

Ермолай вспомнил бугая-железнодорожника, капитана Ципок, наконец, кочегара-машиниста паровоза, тоже вроде бы внешне наших.

«Уточнять, кто они, я сейчас не могу. Мне нужно думать о сохранности груза, и неизвестные люди сейчас вовсе не нужны», – решил Ермолай и жестко бросил:

– Это еще ни о чем не говорит. Возможно, они едут забрать наш состав, – и стал перемещать рычаги управления паровозом.

– Кстати, а что там в составе, в этих белых вагонах? – спросила Ирина.

– Я же сказал, спецгруз, большего тебе знать не надо, – недовольно бросил Ермолай.

Вот дрезина почти вплотную приблизилась к паровозу и остановилась. На ней находилось с десяток одетых в военную форму мужчин с немецкими автоматами. Очевидно, старший из них давал какие-то указания. До Ирины и Ермолая донеслись отрывки фраз, фраз определенно не русских.

– Они говорят по-немецки! – воскликнула Ирина и с ужасом взглянула на Ермолая.

– Да, – приводя в боевое положение автомат, ответил Ермолай. – Кстати, мы, кажется, начали движение на юг, к Волхову.

Действительно, их паровоз вместе с составом медленно стал двигаться. Заметили это, очевидно, и прибывшие солдаты, двое из них побежали к будке паровоза.

– Пригнись, – крикнул Ермолай.

Он высунулся в боковое окно, прицелился и выстрелил очередью по бегущим. Оба солдата упали. С дрезины послышались крики, находящиеся на тележке солдаты стали стрелять из автоматов по паровозной будке.