Операция «Дуб». Звездный час Отто Скорцени - [6]
Было уже почти темно, когда мерседес подъехал к Чайному домику, одноэтажному строению, которое состояло из двух флигелей, соединенных крытым переходом. Скорцени проводили в приемную комнату правого флигеля, где события вскоре приняли неожиданный оборот.
Отто Гюнше, офицер из числа охраны «Волчьего логова», вошел в комнату и сообщил Скорцени и другим офицерам поразительное известие. «Господа, — произнес он. — Сейчас я проведу вас к фюреру». Шесть офицеров с трудом могли поверить, что их приглашают на встречу с самим Адольфом Гитлером.
Сначала Скорцени решил, что ослышался. «Затем у меня от страха едва не подкосились колени, — вспоминал он, пытаясь скрыть свой страх. — Через несколько секунд мне впервые в жизни представится возможность увидеть Адольфа Гитлера, фюрера Великой Германии, Верховного главнокомандующего рейха. Вот это сюрприз!»
До этого Скорцени видел Гитлера дважды, причем издалека. Первый раз в Берлине в 1936 году, во время Олимпийских игр, когда Джесси Джеймс одержал победу над расовой теорией фюрера, завоевав четыре золотые медали. Два года спустя, уцепившись за строительные леса вместе с несколькими рабочими, Скорцени наблюдал за триумфальным въездом Гитлера в Вену после аншлюса, присоединения Австрии к Германии. Подобно многим другим австрийцам Скорцени был рад этому бескровному политическому решению.
Адъютант Гитлера Гюнше вывел шестерых офицеров из Чайного домика и проводил до соседнего деревянного коттеджа, где Скорцени и его спутники оказались в такой же комнате, как и прежняя. Гюнше открыл дверь, и гости вошли в большую комнату. Скорцени запомнил ее обстановку во всех подробностях. «На стене я заметил небольшую картину в серебряной рамке — это была дюреровская „Фиалка“. Забавно, что эта скромная подробность крепко врезалась мне в память, в то время как более значимые эпизоды быстро забылись. На правой стене окна были завешены простыми, яркой расцветки шторами. Здесь же стоял массивный стол, заваленный топографическими картами. Слева находился камин, напротив него — круглый стол и 4–5 легких стульев. Мой взгляд упал на письменный стол, стоявший под углом по отношению к окну, на котором лежало параллельно друг другу много цветных карандашей. Так, значит, именно здесь принимаются судьбоносные для Германии решения!»
Открылась левая дверь, и в комнату вошел Гитлер. Шестеро гостей застыли на месте. Фюрер был в простом полевом мундире, в белой рубашке с черным галстуком. На груди слева Железный крест 1-й степени, а также черная нашивка за ранение. Он поприветствовал прибывших своим традиционным жестом, хорошо известным по многочисленным фотографиям и кадрам кинохроники.
Гюнше представил офицеров, каждый из которых коротко рассказал о своей военной карьере. Будучи младшим по званию, Скорцени стоял в шеренге крайним справа. Хотя причина его вызова в Ставку все еще оставалась неясной, он более всего желал в эти мгновения произвести на Гитлера самое благоприятное впечатление.
Затем настал черед Скорцени оказаться лицом к лицу с Адольфом Гитлером. Серо-голубые глаза фюрера, полные дьявольской энергии, казалось, видели Скорцени насквозь. Посмотрев на гиганта австрийца, фюрер не мог не заметить на левой щеке Скорцени длинный шрам, след дуэли.
Сделав шаг назад, Гитлер окинул взглядом присутствующих.
Затем поинтересовался, кто из них знаком с Италией.
Утвердительно ответил один лишь Скорцени.
«До войны я дважды бывал там, — ответил он. — Я на мотоцикле доехал до самого Неаполя».
Гитлер ничего не сказал на это. Вместо этого он задал новый вопрос всем шестерым:
— Что вы знаете об Италии?
Возникла пауза. Вопрос вызвал удивление, поскольку эта страна являлась военным союзником Германии, это общеизвестно. Один за другим офицеры начали произносить фразы-клише, разработанные пропагандистской машиной Третьего рейха: партнер по коалиции стран «оси», идеологической союзник и так далее и тому подобное. Скорцени решил пойти ва-банк. Связь вопросов Гитлера и загадочные, непонятные события в Италии побудили его дать ответ, отличный от ответов других офицеров. Действительно, что ему терять?
«Я австриец, мой фюрер», — произнес он. После поражения в Первой мировой войне Австрии пришлось отдать внушительную часть своей территории Италии. В Южном Тироле (или Альто Адидже, как называли его итальянцы) проживали примерно 200 тысяч австрийцев, говоривших по-немецки.
Гитлер смерил его долгим взглядом, но снова ничего не сказал.
«Добавлять к этой фразе нет особой необходимости, каждый австриец как личную потерю воспринимал потерю Южного Тироля — самого красивого уголка на земле», — вспоминал впоследствии Скорцени. Он знал, что Гитлер — по происхождению австриец и азартный игрок в том, что касалось политики и войны.
Снова смерив присутствующих внимательным взглядом, Гитлер сказал:
«Вы свободны, господа, а вас, гауптштурмфюрер Скорцени, я попрошу задержаться».
Гитлер и его гость остались одни. Импровизация Скорцени неожиданно увенчалась успехом. Поскольку диктатор ничего конкретного во время коллективной беседы не высказал, гауптштурмфюрер по-прежнему точно не знал, что от него требуется. Кстати, Скорцени с высоты своего немалого роста отметил про себя, что фюрер слегка сутулится.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.