Операция без выстрела - [78]
Вскоре боевик совсем переменился: стал открыто подлещиваться к Миколе, с явным любопытством ощупывать все заграничное, что попадало под руку — оружие, книги, радиоприемник, деньги. По всему было видно, что Зубатый не отказался бы от посредничества при встрече Мамчура с Буй-туром и рассчитывал бежать из Советского Союза вместе с ними.
— Плохо одно, — сказал по этому поводу Кротенко Тарасюку. — Дужий уведомил Миколу, что заберет от него Зубатого, как только в лесу зазеленеет.
— Надо помешать. Буй-тур рискнет лично встретиться с Миколой, когда рядом с ним увидит кого-то из своих давних знакомых. Нет, Зубатого надо удержать возле Мамчура.
— А как вы, товарищ полковник, смотрите, если Мамчур попросит Дужего, чтобы Зубатый прошел с группой в направлении Самбора? Это усилит впечатление, что миссия Богуна на Украине заканчивается. Может, Буй-тур скорей согласится на встречу?
— Годится, — ответил Тарасюк. — Продумайте эти мероприятия как можно тщательней. Скажите, Лис все еще в группе Миколы?
— Да, товарищ полковник. Видно, Мамчур провел с ним соответственную работу — этот хитрый Лис предложил даже написать Буй-туру письмо от Срибного. Представляете, что вышло бы, если бы мы согласились на такое предложение?! Конечно, Буй-тур знает, что Лис на этой же базе — вместе с Богуном. Срибный, по представлению Буй-тура, далеко отсюда. И вдруг приходит от Срибного сообщение, написанное рукой Лиса.
Тарасюк некоторое время молчал, что-то обдумывая.
— А вы знаете, подполковник, предложением Лиса можно воспользоваться. Пускай Мамчур «отрядит» его вместе с Донцом по «делам организации». Лис тем временем подготовит письмо, и, пока оно дойдет до Буй-тура, будет выглядеть так, что Лис побывал у проводника Срибного. Ну, а Донец через несколько дней снова вернется к Миколе.
К концу недели тайное письмо Срибного Буй-туру лежало на столе полковника.
К 158!
Приветствую Вас и Ваших друзей по случаю Пасхи. Христос воскрес! Имею добрые вести. Люди, о которых я просил, благодарны за гостеприимство. Они не могут долго задерживаться, поэтому сделайте все возможное, чтобы им помочь. Было бы хорошо, если бы Вы лично встретились с д. «Б-18». Надеюсь, где-то перед Троицей повидаться с ним и с Вами. Место и время назначу следующей почтой. На нашей базе спокойно. Будьте осторожны. Нам теперь, как никогда, надо сидеть тихо. Слава героям!
316.
Прочитав письмо, Тарасюк спросил Кротенко:
— А не прозеваем мы Буй-тура? Он получит сообщение десятого-одиннадцатого мая и вместе с бандой двинется к Миколе. Что тогда? Такая неожиданность смешает нам все планы.
— Может, и так. Но ни наших хлопцев, ни Зубатого Буй-тур не застанет. Они уже «будут проверять» линию на запад. Некому будет принимать Буй-тура. Поэтому он придет еще раз.
— Хорошо, ознакомьте Мамчура с письмом и отправляйте по назначению.
14 мая Мамчур уведомил Тарасюка, что Буй-тур ищет с ним встречи. Дело было так: к Миколе пришел Дужий и пригласил в свой бункер. Там вручил записку от Буй-тура.
К Б-18!
Стучусь к Вам, потому что имею указание от друга 316. Рад, что Вы спокойно перезимовали. Об этом меня информировал д. Дужий. Надеюсь на скорую встречу. Желательно, чтобы Вы послали кого-нибудь к нам. Подробности встречи надо решить на месте. Слава героям!
158.
— Отлично! — обрадовался Тарасюк. — Что ответит Микола?
— Пошлет Буй-туру такое письмо: «Друже 158! Благодарю за внимание ко мне, а еще больше за спокойное гостеприимство, которое нам оказали ваши люди. Передаю литературу и указания провода на случай, если нам не удастся встретиться. С этим высылаю к Вам друзей Донца и Зубатого, которые имеют задание встретиться с Вами и с д. Небесным».
— Значит, письмо понесет Буй-туру Зубатый, — уточнил полковник. — Хорошо. Этому боевику Буй-тур доверяет. А вы, Петр Федорович, снова готовьтесь к роли Небесного.
25 мая моросил дождь, и все-таки в 23 часа Буй-тур вместе с Зубатым, Донцом и своим боевиком Демоном пришел в назначенное Мамчуром место.
Лес тут был густой, смешанный. За ручьем, который огибал несколько холмов и сбегал к скалистым кручам, он редел, терялся в низине. С противоположной стороны, километрах в пяти от проселочной дороги, был хутор, а дальше, сколько хватало глаз, — снова лес, еще более густой, пихтовый.
Группа Буй-тура остановилась за холмом. Зубатый подал условный сигнал. Ответил ему Микола. Потом подошел к дереву.
— Кто вы? — спросил.
— Зубатый и Дон.
— Кто с вами?
— Проводник Буй-тур.
— Кто еще?
— Друг Демон.
— Друже Зубатый, подойдите ко мне с Буй-туром.
Зубатый, а с ним и Буй-тур двинулись к дереву, за которым стоял Мамчур. Внезапно Буй-тур обогнал Зубатого и, держа автомат наизготовку, приблизился к Миколе.
— Слава Украине!
— Слава героям! — ответил Микола и подал каждому руку. Потом подозвал капитана Клименко.
— Вокруг спокойно, — доложил тот, здороваясь с бандитами.
— Давайте передохнем, — предложил Мамчур. — Вижу, устали, промокли и, наверное, оголодали…
Отошли в другое место и сели у самого ствола дуба — там было сухо. Буй-тур вытянул вперед ноги. Он не спускал глаз с Мамчура. Тот удобно примостился у дерева, минут через пять вынул из кармана пистолет и постучал рукояткой о корень дуба. Звук был такой, словно птица клювом долбит ветку. Буй-тур напрягся, словно перед прыжком. В ответ на условный сигнал из кустарника донесся голос:
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
В новом, возрожденном из руин Волгограде по улице Советской под номером 39 стоит обыкновенный четырехэтажный жилой дом, очень скромной довоенной архитектуры. Лишь символический образ воина-защитника и один из эпизодов обороны этого здания, изображенные рельефом на торцовой стене со стороны площади имени Ленина, выделяют его среди громадин, выросших после войны. Ниже, почти на всю ширину мемориальной стены, перечислены имена защитников этого дома. Им, моим боевым товарищам, я и посвящаю эту книгу.
Белорусский писатель Александр Лозневой известен читателям как автор ряда поэтических сборников, в том числе «Края мои широкие», «Мальчик на льдине», «В походе и дома». «Дорога в горы» — второе прозаическое произведение писателя — участника Великой Отечественной войны. В нем воссоздается один из героических эпизодов обороны перевала через Кавказский хребет. Горстка бойцов неожиданно обнаружила незащищенную тропу, ведущую к Черному морю. Лейтенант Головеня, бойцы Донцов, Пруидзе, дед Матвей, обаятельная кубанская девушка Наташа и их товарищи принимают смелое решение и не пропускают врага.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.