Операция без выстрела - [49]

В голосе Ильчишина звенела обида. Он вынул платок, вытер потный лоб.

— Ты даже не представляешь себе, Микола, как я обрадовался, когда попал в бункер Песни! А он, сукин сын, вишь, куда клонит? Да не об этом речь. О чем я рассказывал? Ага, про немецкую разведку. Так вот, руководство абвера поручило моему шефу Эйкерну договориться с Бандерой относительно поставки людей для срочного обучения. На прием к начальнику «абверштелле-202» пошли Лебедь и я. Встреча эта состоялась в конце 1941 года на специальной квартире разведки. Не думай, Бандера знал, кого посылать! Лебедь выполнил все, чего требовали немцы. В распоряжение абвера были направлены каши люди. Их успешно использовали со временем в тылу Красной Армии. Задали тогда хлопцы жару большевикам! Но это еще не все. Прошло время, и за нас ухватились уже в самом Берлине. В беседах со стороны националистов принял участие Бандера, от руководства абвера — сотрудник второго отдела, доктор Маркет.

Мамчур усмехнулся:

— Не так давно Песня говорил мне, что поручения отдела «абвер-2» даже самые отпетые подонки считали грязной работой.

— Мне он этого не скажет, — нахмурил брови эмиссар. — Но давай вернемся к этим переговорам. Бандера получил тогда от немцев два с половиной миллиона рейхсмарок, то есть столько, сколько получал Мельник в течение года. В конце концов не это главное. Именно тогда второй отдел абвера дал согласие обеспечить ОУН — бандеровцев оружием, разведывательным и военным снаряжением. Вишь, дружище, как обернулись наши дела! А ты говоришь: руководители ОУН переборщили в сотрудничестве с немцами. Кто же мог тогда подумать, что Германия проиграет войну?

Ильчишин поднялся с нар, возбужденно зашагал по схрону.

— Сначала успехи Красной Армии на фронте мы считали временными. Потом, когда поражение Германии стало для всех очевидным, ОУН стремилась добиться признания со стороны англичан и американцев. Ты не принадлежал к центральному проводу, поэтому многого не знаешь. Я расскажу тебе об одном деле. Весной 1944 года мы собрались в селе Сороки под Львовом, чтобы среди многих других вопросов обсудить состояние организации, потому что уже и тогда в рядах ОУН ощущался разлад. Когда Шухевич сказал присутствовавшим, что судьба организации в наших руках, кто-то из членов провода — то ли Мирослав Прокоп, то ли Дария Ребет, точно уже не помню, но кто-то из них возразил: «Мы как организация не имеем своего лица ни во всем мире, ни тут, на Украине. Теперь мы должны признать: украинские массы не являются национально сознательными». Эти слова вывели Шухевича из равновесия. «Это что, новая угроза оппортунизма, проявление духовного паралича или, может, способ оправдать свою капитуляцию перед Советами? — кричал он. — Об украинских массах говорить поздно. Мы их плохо воспитывали, мало убивали, мало вешали! Теперь надо думать о том, как сохранить организацию и захватить власть. Будем надеяться, что американцы оккупируют континент до прихода советских войск». Немцы тоже надеялись, что война закончится на бывшей советской границе. Но события развертывались бурно, абверовцы, гестаповцы пытались как можно скорей удрать за Эльбу. О захвате нами власти на Украине не могло быть и речи. Мы отступали вместе с немцами. Я хорошо помню эти страшные времена.

Ильчишин сел напротив Мамчура:

— Песня издевается надо мной, что я бежал с Украины раньше немцев. Все это — брехня. Из Львова я ушел 11 июля 1944 года, за несколько дней до прихода в город красных. Остановился на двое суток в Перемышле. Оттуда переехал в Криницу, дальше — в Пряшев. Там опять-таки был недолго и перебрался в Братиславу, где оставался до самого Словацкого восстания. Потом двинулся в Краков. Вместе с Ленкавским, Кашубой, Лопатинским, Раком и Матлой помогал Гриньоху поддерживать связь с немцами. Разве это бегство? В начале декабря в Краков прибыли Степан Бандера и Ярослав Стецко. Они информировали членов центрального провода, что немцы удовлетворены деятельностью националистов в тылу Красной Армии. И все это время я занимался организационной работой по линии ОУН — оставлял связных, давал задания группам УПА, которые вели подрывную работу на территории Украины. Скажу откровенно: даром хлеб не ел.

Мамчур слушал рассказ Ильчишина и удивлялся его ненависти к тем, кто добывал победу над фашизмом.

Гитлеровская Германия доживала последние дни, бонзы третьего рейха и другие тайные службы искали спасения, а члены центрального провода ОУН, в том числе и Ильчишин, продолжали выполнять задания гитлеровцев.

Чтобы поддержать рассказ Ильчишина, Мамчур сказал:

— Видно, вы досыта хлебнули горя, отступая с Украины.

— Да. Но у каждого из нас хватало денег. Я имел больше десяти тысяч американских долларов и не меньше немецких марок. Руководящая верхушка третьего рейха, видимо, про нас забыла, и те, кто нами занимались, не получили никаких указаний и продолжали выплачивать деньги. Фактически вермахт был разбит, отправился к праотцам Гитлер, за ним — Геббельс. А мы все надеялись, что на помощь немцам выступят американцы и англичане. Напрасное дело. В последние дни войны Гиммлер передал иностранным разведкам всю свою антисоветскую агентуру, в том числе и связи с проводом ОУН. Правда, это его не спасло. А жаль…