Операция 'Бассейн с подогревом' - [24]
Во время этой моей тирады раввин периодически кивал головой, а когда я закончил, он произнес:
- Дед твой теперь стал частью вечности.
- А при жизни он был частью чего? - спросил я раввина.
- Молодой человек, - ответил раввин. - В Екклезиасте сказано: И возвращается ветер на круги своя...
- Да-да, я помню это место, - перебил я. - Удивительная по своей точности метафора. Впрочем, как и все они.
Раввин сдержанно поблагодарил меня.
На кладбище вышел неприятный инцидент. Когда гроб с телом дедушки стали опускать в могилу, дедушкина сестра Лея нагнулась, чтобы взять с холмика горстку земли и бросить ее на крышку гроба, но в этот момент в ее руку с каким-то птичьим клекотом вцепилась Дора Мироновна. Лея опешила. Дора Мироновна кричала: "Но вэй! Не смей! Не позволю!" и по своему обыкновению трясла подбородком. Лея пыталась объяснить ей, что в Америке так принято, так здесь хоронят евреев, но Дора Мироновна резко стукнула Лею в плечо, потом выбила у нее землю из рук и заявила, что в России так евреев не хоронят. Тогда Лея закричала, что если живем мы здесь и умираем тоже здесь, то и хоронить мы должны, как это делают американские евреи. Тогда Дора Мироновна закричала, что хоть живем мы здесь, но никому ничего не должны, а умираем, как привыкли и хороним, как хотим и вообще, что такое американские евреи, она уже хорошо поняла. Тут уже Леин муж, Джозеф, не вытерпел и спросил у Доры Мироновны, что она этим хочет сказать, в ответ на что Дора Мироновна запальчиво ответила: "Не больше, чем я уже сказала", после чего я и мама, извиняясь, увели расстроенную женщину в сторону.
Всем было неловко.
И тут застучали лопаты, а папа заплакал навзрыд. Как плачет папа раньше я никогда не видел.
* * *
- Кто мы? - спросил я у мамы в аэропорту за пять минут до посадки.
Мама в темных очках от "Картье" и зеленом брючном костюме с золотыми пуговицами курила ментоловый "Данхилл" и стряхивала пепел мимо пепельницы. Работа в косметическом салоне у знаменитой Жоржетт Клингер приносила свои плоды, но и накладывала определенный отпечаток. Плоды мне нравились - мама стала менее стеснена в средствах; от отпечатка я был не в восторге. Хотя, кто знает, возможно, что и мои бородка, серьга в ухе и "Беркингстокс" на босу ногу не вызывали у нее большой приязни.
- В смысле? - спросила мама.
- В смысле принадлежности. Там мы были не очень евреями, но и не совсем русскими. Здесь мы пока не американцы, но опять-таки не евреи. Вот я и спрашиваю: кто мы? Удмурты, зулусы? Устраиваем драки на похоронах, ни во что не верим... Кто мы, мама?
- Спроси меня что-нибудь полегче, - попросила мама.
- Ладно, - сказал я. - Первое: в чем смысл жизни? И еще: есть ли Бог? Только быстро: да или нет? И наконец: что это за тип крутился возле тебя на кладбище?
- Опоздаешь на самолет, - сказала мама, чмокнула меня в щеку и тут же стала стирать платком следы помады. - Марси привет. Как там у вас, все окей?
Письмо восьмое
Севка, друг!
Слушай. Есть идея. Может, завяжем со снами на время? Надоело, старик. Давай о жизни лучше. Я знаю, ты скажешь: о жизни - скучно, ты скажешь: сны это тоже жизнь, и все такое. Я в курсе, старина. И все же - давай о жизни, а? О той, что между снами. Обмен нормальной информацией. Ну, например: работаешь? женат? есть дети? нет детей? "Жигуль" купил? Как мама с папой? Олю не видишь? Нормальные вопросы - переписка.
Начнем с меня. Умер мой дедушка. Похоронили его в Бруклине. Раввин читал молитву под дождем. Мама с папой решили разойтись. Ей надоело, что он мало зарабатывает, ему - что она много гуляет. Больше зарабатывай - буду меньше гулять, говорит она. Меньше гуляй - начну зарабатывать, говорит он. Нет, сначала ты. Короче, не могут договориться люди. Ну, они никогда не могли.
С моей герлфрендшей все окей. Есть жизнь на Марсе, извини за каламбур. В колледже тоже все благополучно. Похоже, стану все-таки юристом. Здесь чуть ли не каждый второй юрист. Значит, буду одним из чуть ли не каждых.
Пиши, Севка. Буду рад твоей весточке, но еще раз прошу - не надо о снах. В детстве мы ими обменивались в общественном транспорте и эпатировали тем граждан пассажиров. Но детство, Севка, уже прошло, да и от юности, похоже, не так много осталось, и пассажиры все давно повыходили - каждый на своей остановке, и в троллейбусе том, кроме нас, дружище, - ни души.
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.