Опасный талант - [36]

Но мысль, что он мог бы воспринимать ее как свою родственницу, была ей не по душе, поэтому она поддела его:

— Когда Хью или Тэдди, или Кейт называют меня «тетя Грейс», это звучит вполне нормально, ваша светлость; но вот если бы вы стали меня так называть, я бы этого не стерпела.

В ответном взгляде Стандена было столько теплоты, что смех замер у нее в горле.

— Думаю, моя бабушка хотела бы назвать вас «внученька», — ответил герцог непринужденным тоном, показывающим, что свою престарелую родственницу он воспринимает не вполне серьезно.

Облегченно вздохнув, она решила, что стоит посмеяться над ними обоими, и сказала:

— У меня никогда не было старшего брата, ваша светлость. Это было бы даже интересно.

— Разве не лучше было бы представлять меня просто другом? — спросил он с той же вымученной непринужденностью. — Ведь брат, в конце концов, может иногда все так испортить.

Когда они остановились перед двустворчатой дверью, ведущей в огромный обеденный зал, он посмотрел на нее сверху вниз отнюдь не по-братски.

Под его оценивающим взглядом Грейс опустила глаза, но потом все же рискнула поднять их на герцога, который одарил се дразнящей улыбкой, заставившей ее сердце вновь пуститься вскачь. Внезапно ей стало понятно, почему братья столь часто портят другим удовольствие, — чтобы защитить доверчивых девушек, склонных верить красивым мужчинам.

Улыбаясь, она ответила:

— Хотя у меня нет брата, ваша светлость, но я думаю, что они так поступают из лучших побуждений.

Заговорщицки подмигнув ей, Станден сказал:

— Я ни за что не стал бы портить вам удовольствие, мисс Пенуорт.

После этой фразы Грейс подумала о том, следует ли тогда вообще верить герцогу.

— Постойте! Слушай, тетя Грейс, — раздался голос Хью, который вприпрыжку догонял их и, притормозив на скользком паркете, едва не шлепнулся, — я уже думал, мне никогда вас будет не догнать. Вы разве не слышали, как я кричал, чтобы вы подождали меня?

— Нет, Хью, — отвечала Грейс, переводя взгляд на племянника. — Но зачем же кричать? Его светлость подумает, что ты совсем не умеешь себя вести. — И, поправив у Хью воротник, она прикоснулась губами к его раскрасневшейся щеке.

— Ух, ты, — озабоченно отметила она, — какой ты горячий.

Легко проведя рукой по лбу мальчика, Станден заметил:

— Это от беготни по коридорам. Ну, заходите, молодой человек, и объявите о нас. И не торопитесь. Вашей тетушке, похоже, нужно что-то сказать мне.

Когда лакей провел Хью в обеденный зал, Станден завладел обеими руками Грейс, и она почувствовала, как розовеют ее щеки. Глядя в сторону, чтобы как-то успокоить бешено стучащее сердце, она сказала:

— Вы ошибаетесь, ваша светлость. Мне нечего сказать вам.

— Сказано выразительным тоном женщины, которая желает осадить собеседника, — рассмеялся он. — Теперь я представляю, что было бы, будь вы моей сестрой.

Грейс порывисто вздохнула.

— Красноречивые молчания и выразительные вздохи — и все для того, чтобы принизить мое величие, — продолжал он.

Сильно сжав ее руки, что заставило девушку поднять взор навстречу его дразнящему взгляду, он сказал:

— Хочу сказать вам, мой друг, это у вас не получается. — И он одарил ее дьявольской ухмылкой. — Не пройдет и месяца, как я выдам вас замуж, просто, чтобы продемонстрировать свое могущество.

Грейс слышала истории про «рынок невест», где отдавали замуж юных леди, абсолютно не принимая во внимание их чувства — лишь бы альянс устраивал семью. Ей не хотелось думать, что герцог и в самом деле мог исполнить свою угрозу, но что она, собственно, знала о герцоге Станденском? Будучи одним из самых могущественных людей в государстве, он, без сомнения, мог делать все, что захочет. Пытаясь отнять у него руки, она стала протестовать:

— Конечно же, вы этого не сделаете.

— Так как вы, к счастью, не моя сестра, наверняка вы этого знать не можете, — ответил герцог, подмигивая. — Вы ведь рады, что мы с вами друзья?

— Да, — ответила Грейс.

Она действительно была рада, что они друзья, даже если они не могут быть более, чем друзьями. Ни с одним мужчиной, кроме своего отца и зятя, у нее никогда не было устраивающих ее дружеских отношений, потому что все остальные, похоже, видели в ней потенциальную невесту. Этот Станден ничем не обидел ее. Приписав свой дискомфорт задетой гордости, она подавила неуместное желание надуться:

В этот момент раздался хрипловатый голос ее племянника, выкрикивающего:

— Его светлость герцог Станденский, граф Фолкнер, виконт Перри…

Набрав воздуха в легкие, Хью таким же голосом продолжал:

— И моя тетя Грейс Пенуорт, из Черхилла, графство Уилтшир.

— Наш выход, мисс Пенуорт, — смеясь, сказал Станден, отпуская руку Грейс, и ввел ее в длинный зал с высокими потолками.

— Вашего племянника, должно быть, проинструктировал Лэтхэм, мой слуга по протокольной части. Он никогда не упускал случая блеснуть моими многочисленными званиями и титулами.

В благоговейном страхе от величия герцога, Грейс поначалу не могла говорить. В самом деле, как она, дочь простого приходского священника, оказалась в компании человека такого знатного происхождения?

Циничный внутренний голос, очень напоминающий господина Дю Барри, подсказывал, что герцог находил ее общество забавным развлечением, контрапунктом тем изысканным леди и наивным дебютанткам, с которыми он был знаком. В кругу его знакомых леди, вероятно, едва ли нашлось бы много таких, которые задумывались бы о более глубоких вещах, чем о предпочтении в выборе модистки. Женщина, пишущая эссе, должна была произвести на него такое же сильное впечатление, как и говорящая обезьяна.