Опасный искуситель - [43]

– Это… все это… бесполезно, – говорила она между рыданиями. Стараясь успокоиться, она ловила ртом морозный воздух. – Я не могу… сделать его прежним. И не могу жить с ним теперешним.

– Тогда вам придется жить без него, – шепнул Себастьян.

Корделия истерически рассмеялась.

– Да! Жить без него! Разве такое возможно! – Она утерла слезы и попыталась взять себя в руки. – Разве могу я оставить отца и отправиться в Лондон?!

Он молчал, и она подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Обычно столь уверенный в себе герцог выглядел озадаченным.

– Я понимаю, что вы не это имели в виду, – поспешила добавить она. – Мы оба прекрасно знаем, что порядочная девушка не должна отправляться в Лондон сама по себе, да еще затем, чтобы стать композитором. – Она старалась говорить беззаботно, но в голосе ее слышалась горечь. – Я хотела сказать, что, будь это легко, в Лондоне было бы полно предприимчивых женщин, решивших попробовать себя на мужском поприще – в медицине, политике, юриспруденции. И это подрывало бы устои нашего общества.

– Вне всякого сомнения, – сухо согласился он, но по лицу его она не могла понять, как отнесся он к ее словам.

Она судорожно перевела дыхание.

– Нет, я смогу преуспеть на композиторском поприще лишь в том случае, если нам удастся обмануть вашего брата. А для этого вам… нам необходим мой отец. Значит, без него мне обойтись не удастся, не так ли?

Напрасно ждала она от него ответа, напрасно не спускала с него глаз. Она хотела невозможного – чтобы он объявил, что переменил свое решение и розыгрыша не будет. Чтобы сказал, что готов представить ее лорду Кенту в качестве композитора, или даже предложил отвезти в Лондон ее одну.

Но он не стал бы этого говорить. Умом она прекрасно все понимала. Но сердцем – нет.

«Глупое ты, мое сердце, – думала она. – Что ты со мной делаешь?»

Он мрачно улыбнулся.

– Вы правы. Вам невозможно без него жить. – Он явно испытывал неловкость. – Я говорил не подумав.

Свинцовая тяжесть сдавила ей грудь.

– На вас это не похоже, ваша светлость. – Она попыталась освободиться из его объятий.

Пальцы его скользнули под ее накидку, по рукавам платья, и он притянул ее ближе к себе.

– Вы же знаете, что если бы я мог освободить вас от вашего батюшки, я бы сделал это. – Глаза его, отливавшие золотом, пылали огнем, который он не в силах был скрыть.

Она уперлась руками ему в грудь.

– Правда?

– Конечно. – Как она могла в этом сомневаться?

– Почему? – Спросила она, сама того не желая. Но сказанного слова не воротишь.

Он задумчиво смотрел на нее.

– Почему?

– Да, почему вы хотели бы освободить меня от отца?

Он тяжело дышал, видно было, как он волнуется.

– Может, потому, что, когда я смотрю, как он издевается над вами, я вспоминаю, как отец мучил моих сестер. А это просто невыносимо.

Она ожидала иного ответа, но он объяснил все весьма разумно. Она уставилась на свои руки, теребившие его вышитый жилет.

– Понятно. Я напоминаю вам ваших сестер. – Да, кажется, он просто создан для того, чтобы защищать кого-нибудь. – Вы действительно часто ведете себя так, словно я ваша сестра.

Он рассмеялся, и она подняла голову. Себастьян смотрел на нее так внимательно, что у нее дыхание перехватило.

– Сестра, – повторил он иронично. – Он протянул руку и провел пальцем по ее шее, там, где пульсировала голубая жилка. – Почти родная.

И тут он резко отдернул руку и прикрыл глаза, будто, не видя ее, мог что-то изменить.

Ей это не понравилось. Теперь, когда отцовский обман раскрылся, она так нуждалась в чьей-то поддержке, и почему-то ей хотелось, чтобы поддержка эта исходила от Себастьяна. Поэтому она сделала то, чего раньше не позволяла себе ни с кем.

Она его поцеловала.

Это был поцелуй легчайший, она едва коснулась губами его щеки. Но Себастьян тотчас раскрыл глаза и, не успела она перевести дыхание, приник к ее губам, пальцы его стиснули ее руки, он прижал ее к себе. Этот поцелуй не был робким и нерешительным. Он был исполнен страсти, он был требователен и смел. Вспомнив о том, первом поцелуе, она приоткрыла рот. Издав тихий стон, он приник к ней, а она обняла его за шею.

Руки его сомкнулись на ее талии, и она подчинилась его власти.

Ледяной ветер свистел вокруг, клонил к земле ветви деревьев, но ничто не могло охладить его пыл. Она тоже забыла о холоде, потому что ласки его разожгли ответный огонь в ее душе.

Наконец губы его скользнули по ее щеке и замерли у уха.

– Вам следовало позволить мне видеть в вас лишь сестру, – шепнул он и коснулся губами мочки ее уха, отчего она вся затрепетала. – Тогда вы были бы в безопасности.

– Я слишком долго вела безопасную жизнь. – Она едва успела перевести дыхание, а он уже целовал ее в шею, в ямку под ключицами. – И что она дала мне?

Не говоря ни слова, он распустил шарф, укутывавший ее, и бросил его в снег. Когда язык его коснулся ложбинки меж ее грудей, она лишь запустила руку в его шелковистые волосы.

– Как ты прекрасна, – шептал он, прижимаясь к ее груди. – Невообразимо прекрасна. Твоему отцу следовало бы держать тебя взаперти.

Она напряглась и оттолкнула его голову. Он выпрямился, и она была поражена его диким взором.

– Вы… вы все время так говорите, – шепнула она. – Наверное, вы считаете меня страшной распутницей, которую надо прятать от мужчин.