Опасный дневник - [21]

Шрифт
Интервал

«Младый шляхтич или дворянин, — читал Порошин, — ежели в экзерциции своей совершен, а наипаче в языках, в конной езде, танцовании, в шпажной битве и может добрый разговор учинить, к тому же красноглаголив и в книгах научен, оный может с такими досугами прямым придворным человеком быть».

Танцы, фехтование, французский или немецкий языки, верно, при дворе необходимы, но разговор нужен был недобрый, наполненный насмешками над неудачниками, похвалами счастливцам, заслужившим сегодня монаршее благоволение, намеками, недомолвками, лживыми клятвами и пустыми обещаниями. А книги при дворе и вовсе не надобны. Самых славных в свете сочинений царедворцы не только что не читали, но о них и не слыхивали.

Следующий параграф показался Порошину дельным:

«Прямой придворный человек имеет быть смел, отважен и не робок, а с государем каким говорить с великим почтением. И возможет о своем деле сам предъявлять и доносить, и на других не имеет надеяться. Ибо где можно такого найти, который бы мог кому так верен быть, как самому себе? Кто при дворе стыдлив бывает, оный с порожними руками от двор отходит…»

Сам проси о себе, сам добивайся милостей, не верь ничьей дружбе, ибо кто тебе друг больше, нежели ты сам? Следом книга сказала и об этом:

«Умный придворный человек намерения своего и воли никому не объявляет, дабы не упредил его другой, который иногда к тому же охоту имеет».

Да, таков двор. Никому ни слова о том, что думаешь, к чему стремишься. Ни слова правды о себе. В книге писано о слугах, что они при случае хотят выше своего господина вознестись и, уйдя от него, разглашают на весь свет то, что знают о нем, и то, что им поверено было. Но не так ли ведут себя и придворные дамы и кавалеры? То, что говорено о слугах, применимо и к ним.

Впрочем, советы о том, как молодой человек должен вести себя в обществе, были отчасти небесполезны и для великого князя, чья нетерпеливость и поспешность бросались в глаза всем хоть немного знавшим его людям:

«Немалая отроку есть краса, когда он смирен, а не сам на великую честь позывается, но ожидает, пока его танцовать или к столу идти с другими пригласят; ибо говорится: смирение молодцу ожерелье».

«Отрок должен быть весьма учтив и вежлив, как в словах, так и в делах: на руку не дерзок и не драчлив… Ибо вежливу быть на словах, а шляпу держать в руках неубыточно и похвалы достойно, и лучше, когда про кого говорят: он есть вежлив, смиренный кавалер и молодец, нежели когда скажут про которого: он есть спесивый болван».

Составители «Юности честного зерцала» подробно писали о том, как нужно сидеть за столом, есть и пить, чтобы воспитанного отрока можно было от других незнающих болванов распознать и чтобы его общество доставляло удовольствие другим людям. Эти советы могли позабавить великого князя, и Порошин положил про себя почитать их Павлу.

Правила гласили:

«Во первых, обрежь свои ногти, да не явится, якобы оные бархатом обшиты. Умой руки и сиди благочинно, сиди прямо и не хватай первым в блюдо, не жри, как свинья.

Руки твои да не лежат долго на тарелке, ногами везде не мотай, когда тебе пить, не утирай губ рукою, но полотенцем и не пий, пока еще пищи не проглотил. Не облизывай перстов и не грызи костей, но обрежь ножом.

Ешь, что пред тобой лежит, а инде не хватай. Ежели перед кого положить хочешь, не примай перстами, как некоторые народы ныне обыкли, над ествою не чавкай, как свинья, а головы не чеши; не проглотя куска, не говори, ибо так делают крестьяне… Около своей тарелки не делай забора из костей, корок хлеба и прочего. Когда престанешь ясти, возблагодари бога, умой руки и лицо и выполощи рот».

Дворянский отрок должен отличаться от крестьянина с первого взгляда, учила книга:

«Часто одного дела не повторять; на стол, на скамью или на что иное не опираться и не быть подобным деревенскому мужику, который на солнце валяется, но стоять должны прямо».

Это была книга для благородных отроков, и мужики служили в ней примером дурного поведения.

4

Советы составителей книги «Юности честное зерцало» имели практический смысл и были полезны великому князю за обеденным столом, но более важного смысла они для Порошина не имели. Зато настоящее богатство педагогических идей ему подарили великие книги Жан-Жака Руссо, выход которых пришелся на период усердных занятий Порошина наукой воспитания.

История этих книг была истинно драматичной.

Роман Руссо «Новая Элоиза», изданный в начале 1761 года, разошелся за несколько часов. Весной 1762 года появились «Общественный договор» и «Эмиль» — и на Руссо ополчились церковь и суд. Парижский парламент постановил сжечь тираж «Эмиля» и арестовать автора. Предупрежденный накануне об этом решении, Руссо успел бежать в Швейцарию. Он предполагал поселиться в городе Ивердон, расположенном в Бернском кантоне, однако этому намерению не суждено было осуществиться. Женевский совет объявил, что книги Руссо «Общественный договор» и «Эмиль» должны быть сожжены, и вслед за ним бернский совет предложил автору покинуть пределы кантона. При помощи друзей Руссо перешел из Швейцарии в графство Невшатель, находившееся в прусском королевстве, и поселился в деревне Мотье, но, как было слышно, враги и там его не оставляли в покое.


Еще от автора Александр Васильевич Западов
Подвиг Антиоха Кантемира

Название новой книги говорит и о главном её герое — Антиохе Кантемире, сыне молдавского господаря — сподвижника Петра I, и о его деятельности поэта-сатирика, просветителя и российского дипломата в Англии Фракции.


Забытая слава

Александр Западов — профессор Московского университета, писатель, автор книг «Державин», «Отец русской поэзии», «Крылов», «Русская журналистика XVIII века», «Новиков» и других.В повести «Забытая слава» рассказывается о трудной судьбе Александра Сумарокова — талантливого драматурга и поэта XVIII века, одного из первых русских интеллигентов. Его горячее стремление через литературу и театр влиять на дворянство, напоминать ему о долге перед отечеством, улучшать нравы, бороться с неправосудием и взятками вызывало враждебность вельмож и монархов.Жизненный путь Сумарокова представлен автором на фоне исторических событий середины XVIII века.


Державин

На седьмом десятке лет Гавриил Романович Державин начал диктовать свою автобиографию, назвав ее: "Записка из известных всем происшествиев и подлинных дел, заключающих в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина". Перечисляя свои звания и должности, он не упомянул о главном деле всей жизни — о поэзии, которой верно и преданно служил до конца дней.Книга А. Западова посвящена истории жизни и творчества яркого, самобытного, глубоко национального поэта.


Новиков

Посвящена Новикову Николаю Ивановичу (1744–1818), русскому публицисту и издателю.


Рекомендуем почитать
Над пропастью

В романе «Над пропастью» рассказано, как советские чекисты разоблачают и обезвреживают злейших врагов новой жизни в Бухарском эмирате. В основе сюжета лежат действительные события.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.