Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей) - [52]

Если мы били палкой по ослиным бокам, то, горестно ревя, осел кое-как шел в воду, но и тут его приходилось подталкивать сзади. У противоположного берега подталкивающему нужно было быть очень осторожным: выходя на сухое место, осел старался его лягнуть. Рукавов у речки было немало, и через час все мы (и ослы, и люди) были взмылены.

— Нужно было вести вас верхней тропой, — сказал Аман, вытирая концом чалмы мокрый лоб. — Там ручьев мало, а здесь нам до вечера придется двигаться вдоль реки. Все руки отмахаем, да и для ослов такие «припарки» не очень полезны. Хоть возвращайся на развилок к верхней тропе. Это же не скотина, а наказание аллаха!

— Давайте попробуем применить способ, описанный Александром Алексеевичем Шаховым[33]? — предложил я.

— А что это за способ? — скептически спросил Костя.

— Пучок травы.

— Ну-ну, — с сомнением протянул наш начальник. — Пробуй, но вряд ли что-нибудь у тебя получится.

Я быстро нарезал сочной зеленой травы, подошел к своему ослу и протянул ему пучок.

Осел, по бокам которого совсем недавно гуляла палка, недоверчиво обнюхал траву и осторожно взял ее зубами. Еще миг — и аппетитно захрустели сочные ломкие стебли. К пучку потянулись и оба его соплеменника. Я дал и им попробовать травы, а потом шагнул к воде. Ослы потянулись за пучком и тоже пододвинулись к воде. Продолжая манить их травой, я вошел в воду. Ослы последовали за мной и спокойно перешли через ручей.

— Ну как? — торжествовал я. — Действует способ?

— Отныне и во веки веков жалую тебя высоким званием ослиного поводыря! — насмешливо сказал Костя.

Я не обиделся. Такой уж характер был у нашего начальника. Он не переносил, если получалось не так, как он предполагал. Костя пошел вдоль берега, внимательно осматривая кусты. Аман подмигнул мне и сел в седло.

— Костя! — крикнул он, направляя ослов по тропе. — Мы вперед поедем. Ты из ущелья не выходи; а на перевале мы тебя подождем.

— Ладно! — отозвался Костя. — Проваливайте! Ослиные копытца весело зацокали по камням. Нам пришлось еще несколько раз пересекать рукава речки, и каждый раз пучок травы действовал безотказно. Тропа стала шире, и Аман поехал рядом со мной.

— Осенью, когда поспевают орехи и фрукты, здесь всякого зверья полным-полно, — сказал проводник, показывая на заросли. — Сюда перед зимовкой даже медведи жировать приходят, а от кабанов покоя нет. Узбеки их не стреляют, вот они и наглеют. Иногда даже пасутся на виду у людей. А вот чуть подальше я года два тому назад к медведю на десять метров подъехал, а убить не смог.

— Как же это ты? — удивился я.

— Вот так. Еду я однажды по тропе, слышу кто-то в стороне орешину трясет. Орехи градом сыплются. Поехал я туда. Думаю, люди орехи собирают, передохну у них, поговорю, чаю попью. Подъезжаю поближе, людей под деревом нет, а на дереве все затихло. Дерево большое, листья густые. Кто на дереве сидит, не видно. Я окликнул. Молчит. Я еще раз позвал, погромче. Наверху затрещали ветки. С орешины, почти рядом с конем, свалился медведь. Когда об землю шмякнулся, завопил и кинулся в заросли. Конь мой рванул в сторону. Я даже ружье не успел с плеча снять, как мишки и след простыл. Знай я наперед, что это не человек, добыл бы медведя.

Тропа ушла от речки и, прижавшись к крутому косогору, полезла вверх.

— Смотри! Вон архар стоит! — приглушенным голосом сказал проводник.

Метрах в двухстах от нас на скальном выступе, словно изваянный из камня, застыл красавец рогаль.

— Далековато, — вздохнул проводник. — Ружье не достанет, а ближе не подойдешь. Жаль. Такой самец Косте и нужен.

— Ну-ка, придержи ослов, — сказал я, осторожно слезая с седла. — Я из винтовки попробую.

Чувствуя себя в безопасности, архар оставался неподвижным. Я лег за камень и навел перекрестье прицела на лопатку зверя. Охотничий азарт заглушил жалость. В оптический прицел были видны даже бугорки на витках рогов. Я чуть задержал дыхание и мягко нажал спуск. Выстрел хлестнул по ущелью. Архар высоко подпрыгнул и, переворачиваясь в воздухе, полетел вниз.

— Ты смотри! — удивился Аман. — Попал! Вот уж чего не ожидал.

Я промолчал. Аман умел подшутить. Меня об этом предупредили еще на заставе.

— Смотри! Смотри! — снова закричал Аман, показывая на соседний склон.

Там бежали дикие свиньи, вспугнутые выстрелом. Впереди неторопливо трусила большая свинья, а за ней, спеша изо всех сил, карабкались по камням два поросенка. Чуть в стороне шли еще две свиньи. Мы не стали стрелять по ним. Нам еще предстояло вытащить из ущелья архара. Нашли мы его сразу. Он лежал под скалой, неловко подвернув голову с большими рогами. Пуля прошла по лопаткам и пробила его насквозь.

Когда, изрядно вспотев, мы вытащили его на тропу возле перевала, подошел Костя.

— И не дрогнула рука на такого красавца? Кто стрелял?

— Леша отличился! — кивнул на меня Аман.

— Ну так ему и разделывать зверя.

— В данном случае ты, Костя, нелогичен. Когда я не поймал рыбы, то, как неудачник, чистил ее. Здесь же моя удача опять против меня!

— Ладно, старик. Не хнычь. Снимать шкуру с убитого зверя — это честь для охотника!

Я бы охотно уступил эту честь, но разделывать архара все же пришлось мне.