Опасное влечение - [87]

— Я… — Он встал и запустил пальцы в свои волосы. — Что, черт возьми, это значит?

— Это значит, что мне нужно твое сердце, кроме… всего прочего. А ты хочешь много чего, но свое сердце не собираешься никому отдавать.

Сейчас он уже не считал ее логику очаровательной. Он нашел ее разочаровывающей. И даже ужасающей. Он терял ее? Этого не могло быть. Он ведь ей все объяснил! Они должны быть сейчас на этапе понимания. Они были бы на этапе понимания, если бы она вела себя разумно.

— Кейт, будь умницей. Многие женятся без… без…

— Ты даже не можешь заставить себя произнести это слово, — недовольно сказала она.

— Не придавая большого значения сердечным делам, — нашелся он. Было чрезвычайно трудно объяснить ей, когда она не давала ему закончить фразу.

— Да, так бывает часто, но лишь потому, что у них нет другого выбора. — Она медленно покачала головой. — Я сестра графа Терстона. Я обладаю большим состоянием и положением, чем мне это необходимо, и члены моей семьи никогда не будут настаивать на том, чтобы я пожертвовала своим счастьем, пытаясь приобрести большее.

— Ты считаешь, что я не могу тебе предложить то, чего у тебя нет?

— Но не то, что ты хочешь предложить.

— А дети?

— Дети — это прекрасно, — признала она. — И мы с Уитом живое свидетельство того, что их может воспитать и один любящий родитель. Но возможность этого — недостаточная причина, чтобы вступать в неблагоразумный союз.

— Он, черт возьми, не неблагоразумный! — Он нетерпеливо поднял руку. — И ты уже можешь носить ребенка.

Она медленно встала, как будто ей было больно:

— Если это так, возможно, мне придется пересмотреть свое мнение, но если нет, я выйду замуж по любви или вообще не выйду.

— Ты любишь меня. Этим в светском обществе мало кто может похвастаться. Разве этого недостаточно на данный момент и…

— Если бы этого было достаточно для того, чтобы получить твою любовь, то да.

— Кейт, тебе надо понять.

Видимо, она не поняла. Она повернулась и вышла из комнаты, прежде чем он успел закончить фразу.

23

Кейт удивило то, что она смогла пройти по коридору мимо прислуги и гостей, делая вид, что все в порядке. Она удивилась тому, что вообще смогла идти. Боль была невыносимой. Она сдавила ее грудь в том месте, где было сердце, и болезненно пульсировала, отдавая в ушах. Она распространялась по всему телу — острые отростки извивались в желудке, а оттуда проникали в руки и ноги до самых пальцев. У нее болела голова. Глаза горели. Даже ее челюсти болели, так сильно она их сжимала.

Хантер не любит ее. И он только что заявил, что никогда не будет любить.

Глаза стали печь еще сильнее, когда она тащилась вверх по черной лестнице.

Это была насмешка судьбы: она так долго мечтала о принце, который любил бы ее всем сердцем, и влюбилась в того, кто не может ответить тем же. В то, что он не мог любить, она отказывалась верить. По крайней мере, в том смысле, что он вообще не способен любить. Каждый способен на это. Просто Хантер держал свое сердце в безопасности за стеной недоверия.

Она не могла винить его за то, что он возвел эту стену, и часть боли, которую она чувствовала сейчас, была болью за мальчика, которому пришлось сильно страдать. Но он давно уже не был беспомощным мальчиком. Он был взрослым мужчиной, обладающим состоянием и властью. Он сделал свой выбор — сохранить стену.

Хотя он заверил ее в обратном, Кейт мучили сомнения: решился бы он разрушить эту стену, если бы она была другой?

Менее упрямой, или менее рассеянной, или не такой неуклюжей. Такой, ради которой он бы рискнул.

Первая слеза упала, когда она толкнула дверь в свою комнату. Еще полдюжины упали до того, как она закрыла дверь за собой.

Хантер не любит ее. И никогда не полюбит. Она снова не того мужчину приняла за своего принца.

Забравшись на кровать, она свернулась калачиком поверх покрывала, подтащила подушку, чтобы уткнуться в нее, и заплакала навзрыд.

— Кейт! — голос Лиззи пробился сквозь рыдания. — Леди Кейт!

— Прости, Лиззи, — она с трудом оторвала голову от подушки и выдавила слова между всхлипываниями, — но, пожалуйста, уйди.

— Это из-за мистера Хантера, не так ли?

Она не смогла ответить. Она ничего не могла сделать, кроме как снова уткнуться лицом в подушку и горько заплакать.

Хантер ходил по пляжу, не замечая чаек, парящих над ним, золотистых лучей восходящего солнца, танцующих по волнам, и соленого бриза, который дул с моря. Он ничего не замечал, настолько был поглощен своими мыслями и эмоциями. Чувствуя неловкость из-за последних, он сконцентрировал внимание на первых.

Это к лучшему, что он поборол желание последовать за Кейт, когда она ушла из малой гостиной. Женщина вела себя упрямо и неразумно. Несколько часов в одиночестве станут более эффективным лекарством от этого, чем его долгие увещевания перестать быть упрямой и неразумной. Более того, у Кейт будет время подумать, а у него будет время разработать новую стратегию или, по крайней мере, понять, что было не так с предыдущей.

Он был так уверен, что, рассказав ей правду, добьется своего. Так должно было произойти. И произошло бы, если бы она дала ему возможность убедить ее, что он будет прекрасным мужем. Их брак был бы счастливым, не менее счастливым из-за того, что он не был бы браком по любви. Что, черт возьми, не так в браке, основанном на симпатии и уважении?